Я не сомневался, что легко не будет. Как и в том, что крови прольется больше, чем следовало.
«Ее никогда не бывает много», — отозвался мой зверь с азартом, неведомым ранее.
ЛАКМИ
Охотник сидел у окна, когда молодой койот смотрел уже пятый сон. Я бы тоже заснула, если бы не тянущая боль за грудиной. Она появилась пару часов назад и не давала покоя. Хотелось растереть кожу, чтобы унять неприятное ощущение, но мрачный охотник бросал в мою сторону странные взгляды. Он так и не пояснил, зачем я понадобилась отцу. Именно его упомянул похититель, но заметив мое смятение, замолчал. Спросить я не решилась. Несмотря на смелость обретенную в Монетске, мне все еще было страшно. Достаточно было вспомнить, что он продал меня койотам за обещание мира между кланами. Отец не мог не ведать, какое будущее меня ожидает. Знал, что меня станут пытать, когда осознают, что оказались обманутыми. Ведь вместо полноценной Другой им досталась дефектная, не способная дать годное потомство. Мои возможные дети не могли претендовать на наследие предков. В тот день, когда Тод смог в этом убедиться, я испытала всю силу ярости его подлой души. Ублюдок кромсал мое тело когтями. Но даже ущербность не спасала. Я истекала кровью, но не могла умереть. Никак. Удивительная регенерация моего вида не позволяла умереть. Однако, это не мешало супругу пытаться выяснить пределы моих возможностей. Зря я ждала, что он перейдет черту. Та отодвигалась, словно горизонт, к которому стремишься. Вот только уйти самостоятельно я так и не решилась, надеясь на чудо. Нечто внутри меня противилось этому отчаянному шагу.
В ту ночь Тод был особенно недоволен, он выволок меня во двор, под струи ледяного дождя. На его крики из соседних домов выбрались койоты. Они терпеливо ждали, когда их хозяин наиграется, чтобы взять меня себе. Стань я беременной, то оказалась бы в их лапах на следующий же день. Скинуть наследника мне не позволила бы природа. Так что Тод бы выполнил свое обещание, данное на церемонии свадьбы — дать клану доступную самку.
— Что ты сделала? — орал обезумевший от моей крови койот. — Как ты это сделала? Сука!
Удары сыпались один за другим. Кости трещали. Некоторые лопали. Их придется заново ломать, чтобы правильно уложить между мышцами и связками. Товар портить нельзя. Особенно тот, который приходиться возвращать. Никто не предупреждал, что если я окажусь негодной для воспроизведения потомства койота, то ему придется меня вернуть. Отцу. Тому, кто продаст меня снова.
