Все же пора мне пояснить своей паре, что она моя. Основательно нужно заняться вопросом нашей совместной жизни. После сегодняшней ночи сомнений в том, что меня желают не осталось. Царапины на спине затянулись, но продолжали саднить. Не думал, что окажется настолько приятным ощущать эти отметины страсти, оставленные Лакми. Она не замечала, что изменилась. Не осознавала, что, возбуждаясь, рычит, что ее глаза бликуют, а аромат становится все гуще и слаще. Именно так взрослеют Другие. И вскоре моя девушка с опозданием на многие годы может стать полноценным перевертышем. Не уверен, что готов к вниманию, которое она получит со стороны свободных мужчин. Никто в здравом уме к ней не приблизится, что не помешает ей самой уйти…
Я снова посмотрел в зеркало, чтобы оценить свое отражение. Жутковатое зрелище. Никогда я не был красавчиком и уж точно не стал прекраснее от татуировок и шрамов. Будь у меня дочь, я бы скорее купил ружье, чем позволил такому монстру оказаться поблизости. Однако, у меня не было дочери. Но ведь еще пару недель назад в моей жизни и девушки не было. Страшно представить, что я мог пройти мимо той стоянки, не успеть вынуть заточку из раны Лакми.
В дверь постучали, выводя меня из раздумий. Когда на пороге появился посетитель, я даже вздохнул от облегчения. Работа меня отвлекала. Так было проще дождаться обеда и отправиться домой… к моей паре.
ЛАКМИ
Работала я по привычке споро. Готовила начинку, формировала пирожки и загружала духовки, затем выкладывала румяную выпечку на деревянные решетки. Несколько раз украдкой посматривала на часы, боясь признаться самой себе, что жду полудня. Ведь именно в это время офицеры из участка шли в кафе за порцией пончиков и кофе. И Закари тоже. Порой проезжая мимо, я видела его выходящим из двери под яркой вывеской с картонной коробкой с моими булочками.
Утром я пообещала накормить Меняющегося обедом. Приготовила отменную похлебку по рецепту своей бабушки и несколько рогаликов с медом, надеясь угодить. Мне не терпелось видеть на его лице довольное выражение. Хотелось, чтобы он пожелал вернуться и задержаться рядом со мной. Надолго.
«Навсегда», — прошептал назойливый внутренний голос, который беспокоил меня уже не первый день. Поначалу я не придавала значения мысленным диалогам, считая их результатом сомнений и тревог. В былые времена, когда становилось особенно тяжело, мне приходилось представлять себе собеседника. Может и с ума я не сошла, благодаря придуманной внутренней сущности. Она поддерживала меня в моменты отчаяния, успокаивала, когда тело ломалось от боли, обещала спасение. Порой мне казалось, что она реальна. Вот только если бы у меня и в самом деле была вторая ипостась, то и жила бы я иначе. Семья никогда бы не продала меня койотам. Никто бы не отказался от полноценной и оттого ценной… Вот только я ущербная.
