Похоже Закари не мучался моими переживаниями и при каждом шаге оглаживал мне ягодицы.
— Ты не можешь… — начала я с притворным возмущением.
— Как видишь — могу, — оскалился он.
— Да, что со мной, — пробормотала, войдя в небольшую комнату, но следующий за мной мужчина услышал.
— Трансформация, — пояснил он спокойно и нахмурился, видя, что я не понимаю. — Обычно её проходят раньше. И она протекает немного болезненно для окружающих.
— Да, детишки бывает капризничают и злятся. Много едят и спят, — согласилась осторожно.
— А чем старше перевёртыш во время первого изменения, тем взрослее его потребности.
— То есть…
— Жажда секса не исключена, — Зак вошёл в кабинку и открыл воду. Она была ледяной, но его это не волновало.
Мужчина не понял, что я не тороплюсь присоединиться к нему. Отрегулировав температуру воды, он фыркнул и обернулся ко мне. Кровь смылась, оставив после себя длинные отметины моих когтей. Они затянуться очень скоро, но сейчас выглядели жутковато.
— Так значит, ты остался, чтобы… — я запнулась и продолжила упавшим голосом, — удовлетворить мою жажду? Да?
— Что? — он выглянул из-под потока, чтобы услышать меня.
— Ты здесь, чтобы трахать меня, пока я не могу отказаться? — повторила я вопрос в более гадкой форме. — Как суку в течку? Чтобы не привела в свою постель других кобелей?
— Ну, как, тьма меня раздери, ты додумалась до такого? — резко бросил он, закрыв кран и шагая ко мне.
Я бы попыталась уйти, но он ведь всё равно догонит. К тому же, Зак в моём доме. И уходить стоит ему. От этой мысли я разозлилась особенно.
— Это мой дом.
— Знаю.
— Моя территория! — выдала я громче.
— Не спорю.
— А ты пришёл пользоваться мною?
— То есть, тебе не хотелось, чтобы мы играли в наши влажные игры на твоей кухне? Ты не просила быть в тебе глубже? Не получила удовльствия? И не пришла ко мне этой ночью?
— Но…
— И да, я пользовался тобой всю ночь! — он зло скривился. — Вдавил тебя лицом в подушку и трахал пока ты не вырубилась?
— Нет, но…
— Считаешь меня животным? Думаешь, я стал бы делать… — он задохнулся и запрокинул голову. — Знаешь, я ведь поверил, что мы можем быть вместе. В ту ночь, — прозвучало с горечью. — А вчера, мне показалось, что между нами есть что-то особенное. Что ты способна принять это. Но знаешь, что милая? — он вновь посмотрел на меня. — Ты так привыкла быть жертвой, что не видишь других сценариев. Ты меняешься тут, — он ткнул меня пальцем в плечо, — но здесь, — палец коснулся моего виска, — ты всё ещё лежишь на брезентовой крыше той машины. А здесь, — он указала на мою грудь, — нет места никому. И мне тоже.
