Это понималось на уровне подсознания. И все кричало о том, что надо держаться подальше. Но этого как раз Лиса и не могла сейчас сделать. Поэтому делала то, что могла. Молчала. Не реагировала.
- Ладно. Тебя переоденут сейчас, помоют. Больше никаких сюрпризов, слышишь? Я только один раз такой добрый.
Он отпустил ее лицо и вышел прочь.
А Лиса проводив его взглядом, беспомощно уставилась на вошедших двоих ухмыляющихся мужиков.
- Ну давай, овца слабоумная, только не кусаться,- рассмеялся один из них, подходя ближе и поигрывая ножом, - а то кто тебя знает, вдруг ты заразная?
Дальнейшее запомнилось Лисе сплошным кошмаром. Нет, ее не били, не делали больно. Но всего остального было в достатке.
Сорвали одежду, преодолевая сопротивление, и зависли на белой нежной коже и размотавшейся до бедер косе.
- Не, нельзя, нельзя, - успокаивающе пробормотал тот, кто постарше и, наверно, выше по положению, - Ронан запретил.
- Да ладно, - ярился другой, не обращая внимания на съежившуюся от ужаса Лису, - да я просто попробую, аккуратно же, следов не оставлю. А она не скажет, да? Не скажешь ведь?
Он повернулся к Лисе, но она не успела ничего ответить, другой оттолкнул в сторону, рявкнув:
- К зверям на ужин захотел? А ты, - он перевел взгляд на Лису, - пошла мыться!
И кивнул на занавеску в углу комнаты.
Она зашла, попыталась закрыться, но ей не позволили. Принесли таз с водой и смотрели, как она обливается чуть теплой водой, дрожа от холода и страха.
- Ну дай я хоть подрочу на нее, - взмолился опять тот, что помоложе, - ну когда еще такую увижу? Или в руку ей дам!
- Ну давай, давай! – усмехнулся старший, - только если оторвет тебе все по самые яйца, не ори. Вишь, как зыркает? Боится, трясется вся, а взгляд дурной. Знаю я таких. Самые дикие, бешеные твари.
Молодой зарычал яростно, не отводя взгляда от мокрой дрожащей Лисы, потом отвернулся.
- Вот это лучше будет, правильнее, – оценил старший, - не совсем дурак, значит. Может, выживешь.
После мытья Лисе швырнули какую-то тряпку.
- Давай, заворачивайся в нее, у нас бабского шмота нет. Ботинки свои наденешь.
Она натянула несвежее белье, справедливо рассудив, что лучше уж такое, чем никакого, не до привередничанья, завернулась, стараясь закрыться полностью. Кусок ткани был огромным, замотаться удалось до самых пяток. Жаль, только на голову не хватило.
- Сиди здесь и не вздумай чего-нить сделать, овца, - предупредил ее старший перед уходом, - а то твоей рыжей подружке будет херово.
