Однажды он в очередной раз телепортировался из мира КАРРАТ к стенам атомной электростанции. И увидел, что эти стены стали другими. Они «потухли»: потеряли контрастность, стали безжизненно-серыми. Стеклянные двери КПП потеряли прозрачность. Виртуальную АЭС как-будто засыпали пеплом. Она стояла посреди сухой и горячей степи, как мираж, дурное видение, призрак. И ее высокие трубы теперь не пронзали небо, как это казалось Томасу раньше, а накладывались на жаркую белизну небосвода блеклыми тенями.
Все это означало, что виртуальное представление АЭС не выполняет своих информационных и производственных функций. Киберобъект мертв. И можно только догадываться, что произошло с его реальным прототипом. Может быть, авария, может ― модернизация… В любом случае, знал Томас, отсутствие функиональности виртуальной проекции комплекса в Сети означало его нерабочее состояние в мире реальном…
Томас перестал дежурить на незнакомой планете. Паяц, рассудил он, скорее всего, мертвый объект посещать не будет… Таким образом, дежурства возле станции, так же, как и поиски в КАРРАТЕ, не дали никаких результатов: незнакомца в мире чужой планеты Томас так и не встретил…
Через два года после начала поисков он не оставил своей идеи, но урезал время, посвящаемое расследованию: учеба на старших курсах Академии занимала много времени. Постепенно он пришел к тому, что перестал думать о ненакомце, а дежурные поисковые рейды в Сеть делал скоре по привычке, чем из-за желания получить ответы на вопросы, которые задал себе столь давно.
Но встреча с маской в сером балахоне без рукавов ждала его впереди.
Это произошло ровно через три года после первого свидания Томаса и Двуликого Януса.
Ровно через три года ― день в день.
В то утро студент пятого курса Юридической Академии Томас Корнелл вошел в ГКС с одной целью ― инициировать в КАРРАТЕ рождение нового аватара и начать его быструю «прокачку» по миру. Новая знакомая Томаса, прелестная сокурсница Беатрисс Туше, накануне призналась ему, что всю жизнь мечтала играть в КАРРАТЕ, но не умела сделать там первых безопасных шагов и неизменно губила своего аватара. Покупать же готового, «навороченного» персонажа на аукционе она не хотела: считала ниже своего достоинства. Томас спросил, а примет ли она аватара в подарок, от него, Томаса Корнелла? Девушка сверкнула влажным взором и, потупившись, сказала: «От тебя приму…» И, почудилось ему, в голосе ее слышались не только поощрение к действию и благодарность, но и обещание вознаграждения…
