— Мы хотим, чтобы ты знала…
Капитан, снял со своей шеи, какой-то невзрачный амулет и задумчиво разглядывая его, продолжил:
— Мы даже не рассчитывали на такое чудо, как Слияние. Подобное в лучшие времена могло случиться лишь в близости равных. Это ни с чем несравнимое, древнее волшебство — когда кровь возлюбленного поет для тебя. Я не могу найти объяснение случившемуся. Остается лишь благодарить за это почивших Богов и хранителей их заветов Манадос. Следующие триста лет для меня будут наполнены тобой.
Он протянул мне амулет, и я не посмела отвергнуть этот прощальный дар.
Прошло много времени, прежде чем я смогла в полной мере оценить значение его подарка.
III глава: Зловещие гости
В сердце каждого сида живет Зло.
Оно сияет холодным светом неодолимого совершенства
и взимает свою непомерную дань.
Неделя, последовавшая за событиями в лесу, обернулась бесконечной наркотической агонией.
Первые сутки почти стерлись из моей памяти, превратившись в темное мутное пятно, пропитанное кошмарами. Оставалось лишь благодарить невидимого Бога, устроившего так, что на следующий день после выпускного мама была вынуждена уехать в командировку, и мне хватило сил что-то буркнуть из-под одеяла, когда она с чемоданом в руках покидала квартиру. После уже ничто не мешало мне прочувствовать до самой последней ноты мелодию просочившегося под кожу ужаса.
Желание, неуемное и чудовищное, непереносимое для всякого человеческого существа, яростно сжигало разум. Оно заставляло корчиться на влажных простынях, зажав между ног одеяло, собственноручно терзать свое тело без разрядки и облегчения.
В ту проклятую неделю мною владела единственная мысль, одна затмевающая всё потребность — я жаждала, отчаянно нуждалась в близости с Высшими.
Но сколько бы ладони ни скользили по истекающей влагой плоти, жажда лишь разрасталась, множилась, словно смертоносный вирус, от которого не существовало исцеления.
Иногда я впадала в забытье, в котором властвовали видения: цветущие сады с деревьями, увитыми терниями, сверкающими на солнце словно алмазы; подземные лабиринты с живыми каменными птицами; тронный зал с колоннами из гигантских костей; тонкостволое дерево с черными ягодами, растущее посреди зеркально гладкого озера.
Картины, стремительно сменяющие друг друга, яркими всполохами возникали в голове, рождая ощущение, что какая-то невесомая часть меня отделилась от тела и попала в неведомый, зачарованный злой ворожбой мир. Он был столь прекрасен, столь манящ, что я сгибалась под его беспощадной дланью и с криком возвращалась в реальность за секунду до того, как он бы превратил меня в сломанную куклу.
