Лазутина только кивнула, продолжая рассматривать машину. Я мельком отметил, что уж с чем, с чем, а с одеждой у нее проблем не будет. Свободные штаны и просторные пуловеры вкупе с обычными ботинками, как нельзя лучше подходили для езды.
– Отлично. Для того, чтобы сесть, тебе необходимо встать сбоку, положить руки на руль и согнуть ногу, перекидывая ее через сиденье. Пока мотоцикл на подножке, так что ты не упадешь. Можешь почувствовать его вес, аккуратно покачаться взад и вперед на предмет центра тяжести. Давай, попробуй. Так тебе легче будет понять остальное…
К моему удивлению, девушка села довольно изящно, не свалившись сама и не уронив байк. Я даже успел отметить, что у нее имеется довольно приличная задница, четко обозначившаяся под натянувшейся тканью штанов. И зачем она ее скрывает под этим убожеством?
С трудом прогнав неуместные мысли, я продолжил объяснять…
– Вот здесь ключ зажигания… газ… передний тормоз… задний тормоз… переключение передач…
Я все говорил и говорил, попутно уточняя, все ли ей понятно. Девушка слушала очень внимательно, задавая редкие уточняющие вопросы, но все чаще и чаще закрывала рот ладонью, безуспешно пытаясь бороться с зевотой. Меня это начало понемногу раздражать.
– На сегодня все, – резко оборвал я последнюю фразу, когда Лазутина вновь закрыла лицо руками. Неужели я настолько скучно объясняю, что нельзя потерпеть час? Сама же захотела сесть на байк! А теперь едва ли не засыпает на ходу!
– Остальное завтра.
– Я завтра не могу, работаю, – негромко возразила девушка, спешиваясь, а я почему-то еще больше разозлился.
– Тогда послезавтра! – рявкнул чуть громче, чем нужно, дергая мотоцикл с места по направлению в гараж.
Злость вспыхнула новым витком, когда Лазутина даже не подумала возразить, отряхивая штаны. Только бросила на меня чуть недоуменный взгляд, пожав плечами.
Да что с ней такое? То язвит, то как рыба замороженная!
Бесит!
Так и продолжая кипеть внутри, я выключил свет, запер гараж и направился к машине. Но и там мне легче не стало. Молча доставив ее до подъезда и буркнув что-то невнятное на вежливое прощание, я резко сорвал автомобиль с места, еле сдерживаясь, чтобы не выругаться.
Яна
– Янка! Лазутина! Эй! – вырвал меня из лап небытия знакомый звонкий голос, – ты меня вообще слушаешь?
Я с трудом оторвала взгляд от безумно интересной трещины в краске на стене аудитории, на которой «зависла» и с трудом попыталась сообразить, что от меня хочет Ира Суколова, староста третьей группы. У нашей, четвертой, частенько шли спаренные практические занятия с ними.
