Я замерла в центре площадки между пролетами, глядя себе под ноги. Лестницу устилали темно-красные потрепанные ковры. В памяти вдруг вспыхнуло воспоминание, что я находилась на объекте и должна была проверить: точно ли восстановили лепнину на этот раз. И сотрудники не подкачали, а потом… Хруст под ногами, ощущение ткани в руке… У меня закружилась голова, и больше вспомнить ничего не удавалось. Цепочка событий оборвалась.
Выглянув в огромное окно, я обнаружила широкую грунтовую дорогу и простирающийся вплоть до самого горизонта хвойный лес. Кажется, я его уже видела, но, когда именно, не могла вспомнить. На улице сгустились низкие темные тучи, словно еще несколько секунд, и ливанет хороший дождь. Я вспомнила о парне, стоящем за спиной, и продолжила путь наверх, смущённо пытаясь вспомнить, что же случилось. Совершенно ничего не сходилось. Складывалось ощущение, будто в памяти случился провал, и меня успели отдать в рабство. Хотя какое это рабство? Я хихикнула собственным мыслям, потому что на рабство всё это совершенно не походило. Бывает ли прислуга у рабыни? Вряд ли…
Краем глаза я заметила, что паренек, следующий за мной, глядел на меня так опасливо, как на полоумную. Он даже держался на большем расстоянии, чем прежде. Беса во мне увидел?
Поднявшись на второй этаж, я тяжело вздохнула из-за давления корсета и посмотрела по сторонам. Ещё бы знать, куда идти — налево или направо? Взгляд снова коснулся лица слуги, и он безмолвно указал направление жестом руки. Его лицо приняло шокировано-испуганное выражение, и я начала опасаться саму себя. Я как-то странно себя веду? Что его так обескураживает? Но спросить прямо в лоб мне почему-то не хотелось: казалось неправильным.
Я двинулась в указанную сторону по мрачному коридору. По коже вдруг пробежала волна мурашек, и мне стало немного не по себе. Взгляд скользнул по стенам, увешанным картинами с изображением неизвестных мне мужчин и женщин в роскошных нарядах и сверкающих драгоценностях. На парочке портретов взгляд останавливался, и внутри появлялось нечто такое, словно я знала этих людей, но надолго это чувство не задерживалось. Пламя свечей в редких канделябрах не давало достаточного освещения, из-за чего мрачность давила на виски.
— Госпожа, — вдруг окликнул меня паренек, заставив обернуться в его сторону. — Вот это ваши покои, госпожа.
Он поклонился, указав на дверь в комнату, которую я уже прошла. Я нелепо улыбнулась ему и возвратилась. Хотела было потянуться к дверной ручке, но парень открыл сам, жестом руки приглашая меня пройти внутрь. Я замешкалась, удивленная, но вошла в полумрак комнаты и сразу же произнесла:
