— Кричи во всё горло, детка. Шуми так громко, как тебе захочется.
Когда мои губы приземлились на свою идеальную розовую цель, она издала гортанный болезненный звук, от которого я стал жадным. Мой голод только усилился, когда она положила руку мне на затылок. Потом она схватила меня за волосы, придвинув ближе к своим медленно подрагивающим бёдрам, и комната наполнилась хриплыми женскими стонами. Дрожь возбуждения нисходила по моей спине и умножалась с каждым восхитительным облизыванием и поддразниванием.
— О Боже, — шептала она, теперь запустив руку в мои густые волосы. Уронив локти, она легла плашмя на кровати. — Гре-е-ей.
Её учащённое дыхание достигло пика, и все запреты в этой комнате исчезли, пока она держалась за мои уши, покачивая бёдрами над матрасом, чтобы предоставить моему рту лучший доступ. Затем она мгновенно затвердела под моим языком и закричала. Я всё ещё не отстранился от её сладости, пока наблюдал за тем, как её глаза закатились. И когда стоны ослабли, её руки безжизненно упали по бокам.
Когда я поднял голову, как я и подозревал, она резко соединила ноги. Затем тот час же перевернулась на бок, тяжело дыша у стены.
Я не мог описать словами ощущения от того, что сделал это ей. Особенно в первый раз. Чистое блаженство, растекающееся по её раскрасневшемуся лицу, будет разжигать мои мечты месяцами, если не годами.
Запрыгнув в кровать, я натянул на нас покрывала.
— Нам не обязательно делать что-то еще, Сидни.
Она повернула голову ко мне и улыбнулась.
— Это действительно очень-очень приятно. Типа из разряда: почему я не позволила этому случиться ещё много лет назад? — Подняв к потолку кулак, она потрясла им Богу. — ПОНАПРАСНУ РАСТРАЧЕННАЯ МОЛОДОСТЬ!
Затем притянула мой подбородок к своим губам и поцеловала меня. Поцелуй был очень долгим и очень глубоким. Ищущий чего-то, что я надеялся, я ей даю.
— Мёд, — сказала она, отстраняясь, и я наблюдал за тем, как её язык скользил по нижней губе.
— Что?
Поставив локоть на подушку, я положил голову на ладонь, позволяя её ангельскому личику запечатлеться в моей памяти. До этой ночи я был с тремя другими девушками. Ни одна из них не была такой сексуальной, как Сидни. Тёмные волосы обрамляли её огромные глаза лани, посматривающие на меня из-под длинных ресниц, её улыбка была идеальной и белозубой между парой безупречных щёчек. Когда она смеялась, её смех был таким глубоким и настоящим. Она была заразительной.
— Я на вкус, как мёд, — сказала она сухо. — Ты не согласен?
