Я стоял совершенно неподвижно среди толпы людей, которые только что сбежали из психушки, включая Сидни Портер.
Сидни схватила меня за уши и притянула моё лицо к своему.
– У тебя большие уши. Ты ненавидишь эту музыку? – Она была в нескольких сантиметрах от моего лица и смотрела в пол, переминаясь с ноги на ногу.
Большие уши? Я бы отдернул голову, но был уверен, что она оторвёт уши от моей головы.
Ты ненавидишь эту музыку?
Умно, Зловещая. Завуалировала свой вопрос мелким оскорблением, надеясь меня отвлечь. Что она пыталась сказать: «Почему ты ненавидишь мою музыку?». Я видел, как она смотрела на меня в Каппе Дельте, взбешённая, что я не танцевал под её «милые биты».
Когда я не ответил сразу же, она снова потянула за мочку моего уха.
– Серьёзно, они огромные. Словно летающие тарелки, заслоняющие солнце в крупном городском районе.
– Эта музыка нормальная, – сболтнул я, полностью сознавая, что и об этом тоже впоследствии пожалею. Я просто хотел, чтобы она прекратила глумиться над моими ушами. – Просто не хочу, чтобы парни надо мной насмехались.
Она ослепительно мне улыбнулась.
– Потанцуй хоть раз в жизни, засранец. – Она отпустила мою руку. – Тут нет ни одного футболиста, который мог бы дразнить тебя.
Нет, только Сидни Портер, и она определённо отыграется на мне при первом же удобном случае.
– Нет. Я просто тут постою. – Я сделал шаг назад, врезавшись в гигантского термита. Мужчину, одетого термитом, вот в кого.
Подняв руки, она обняла меня за шею, прижав свою грудь к моей, и я замер. Это двойное виски? Три желейных шота, которые она слопала снаружи? Четыре напитка, которые она выпила в «Спейсрум»?
– Сидни, ты не хочешь этого делать, – предостерёг я её на ухо. – Ты не хочешь, чтобы это повторилось, помнишь?
Я отодвинул её бёдра, чтобы смотреть ей в глаза.
– Питерс и Портер... этому не бывать.
Она хитро мне улыбнулась и незаметно, но не слишком незаметно, провела языком по нижней губе.
– Это произойдёт, если я так скажу, Питерс.
Она провела рукой по моему животу, и я резко втянул воздух от её прикосновения.
– Правило пятое: делай всё, чего бы я ни захотела, но только этой ночью. Завтра мы можем вернуться к метанию ручных гранат, но сегодня будь моей сученькой.
Я закрыл глаза, борясь с порывом вжать её в ближайшую стену и заставить кончить так сильно, что крыша разобьётся вдребезги. Моё стремление постебаться над Сидни превратилось в нужду трахнуть Сидни.
– Открой глаза, Питерс.
Я открыл, и она посмотрела на меня с самым жадным, с самым полным страсти выражением лица, которое я когда-либо видел. Для меня игра была окончена – Зловещая победила. Я склонился к её лицу, и мой рот остановился прямо над её пухлыми губами.
