Коварные умы | страница 146

— Близка к чему?

Она бросила лист ко мне, но он драматично взлетел в воздух и приземлился позади неё. Она снова бросила, и в этот раз лист грациозно приземлился мне под кровать. В конце концов, она наклонилась и дала мне лист третий раз.

— Вот, держи.

САНДЭЙ ЛЭЙН – ЭТО СИДНИ ПОРТЕР было написано сверху. Хм, очень прямо и по делу. Там была фотография меня, лежащей у бассейна в солнцезащитных очках и бикини и претворяющейся, что хватаю за задницу мальчика-официанта, пока он того не видел.

— Откуда ты взяла эту фотографию? — Она была сделана два года назад во время поездки в Доминикану с моей подругой Люси.

— Фейсбук. Никому не скрыться от Фейсбука. Это божий список проказников и хороших детей, а ты, Сидни Портер, была очень-очень плохой девочкой.

Глава 40

То и дело меряя спальню шагами и каждую минуту проверяя телефон, я медленно сходил с ума. Передача Сидни была записана заранее. Я знал это потому, что слышал раньше эту же обличительную речь о сомнительном качестве еды быстрого питания в кафетерии. Сидни поставила под сомнение подлинность мяса. Она предположила, что популяция диких кошек кампуса удобно сократилась в то же самое время, когда сэндвичи вошли в меню Нортерна.

Поэтому, что она делала всё это время? И правда ли я хотел это знать?

Было около одиннадцати, когда её пикап заехал на подъездную аллею. Когда я услышал, как она выключила двигатель, тревога и облегчение затопили мой уже скручивающийся в узлы желудок, но, в основном, это был страх.

Вот и оно.

Я собирался рассказать Сидни правду и потерять её навсегда. Или я собирался рассказать Сидни правду и, вероятно, потерять её навсегда. В общем, вы бы сказали, что я влип.

Страх победил облегчение, когда злые шаги раздались по коридору. Затем также быстро как возникли, шаги затихли прямо перед моей дверью.

Раздался едва слышный стук по дубовой двери, и я подпрыгнул.

— Грей? — Успокаивающий голос Сидни заползал под дверь как отравляющий газ. — Детка, открывай. Это Сидни.

Она назвала меня «деткой»? Это была ловушка. Все мужчины знают женские ловушки, и Сидни в эту самую минуту ставила капкан.

— Сидни, я могу объяснить, — сказал я, закрывая дверь на замок и проверяя его прочность. — Ты злишься?

— С чего бы мне злиться? — её медовый голосок имел налёт горечи. — В коридоре мне становится холодно. Я одета только в нижнее белье. Готова поспорить, в комнате Ченса тепло.

Я положил руку на дверную ручку, но отдернул её, словно та была в огне.