— Ты видела кого-нибудь подозрительного перед тем, как вломилась в чужой дом? — спросил мужчина все так же спокойно.
— Нет, — соврала я.
Раш хмыкнул, но больше ничего спрашивать не стал. Интересно, о чем он думает?..
Мужчина думал о том, что, во-первых, девчонка и правда что-то активно вынюхивает, и, во-вторых, к его проблемам это никакого отношения явно не имеет. Это значило, что тратить на нее время вовсе не обязательно.
Но он понимал, что все равно будет. Зачем? Кто бы знал.
Да, у нее явно отсутствует инстинкт самосохранения, совесть, чувство такта и физическая сила, зато в наличии симпатичная мордашка, слабенькие ручки, неуемное любопытство и чуйка на неприятности. Очень дурное сочетание для юной леди. И почему-то ему не очень хотелось, чтобы ей во цвете лет свернули ее тоненькую шейку. Вообще-то, Аррирашш догадывался — почему.
Примерно с таким же исследовательским интересом, как и у Шуры в разговоре с проститутками, блестели карие глаза запертого в Спящей Башне малыша Энри, когда ему удавалось пообщаться с разумными существами. Разве что племянник был поизящнее в исполнении и не такой напористый. Проницательность, хорошо работающая логика, внимательность к мелочам и цепкая память в сочетании с абсолютным непониманием сути близких отношений, ввиду их практически отсутствия, отдаляли его от других разумных.
Арши был рядом с племянником первые годы жизни и последние два. Тот момент, когда дети учатся выстраивать отношения с другими, глядя на близких, он пропустил. И все пропустили. У него не было близких, и Энри просто-напросто не понимает как сближаться с другими и, главное, зачем. Нет, не так. Он абсолютно одинок и этого даже не замечает, лишенный даже самой возможности это заметить. И Аррираша, всем сердцем привязанного к племяннику, это ужасно удручало.
Шура чем-то напоминала ему Энри. Была в ней какая-то… неприспособленность? Наверное, это не так уж и важно. У Аррирашша было свободное время, наконец-то. И он вполне мог потратить его на то, чтобы присмотреть не только за Энри, но и за Шурой. Он и ей станет заботливым дядюшкой!
Принятое решение грело душу, поэтому оставшийся путь до дома Евы дядюшка Арши улыбался и намурлыкивал подозрительно поглядывавшей на него девчонке старую колыбельную, которую пела ему еще Ева, когда он сам был малышом.
У Раша как-то резко изменилось настроение в лучшую сторону, и это меня настораживало. Чего он радуется-то? Подул прохладный ночной ветер и я чуть поежилась. Раш — ну конечно же! — это заметил и накинул мне на плечи свой огроменный и тяжеленный плащ, мерзко захихикав, когда я спотыкнулась о его полы.
