Утром надо отправить статью, Шура, отправить статью, открывай глазки и смотри ими в монитор! Глазки смотреть не хотели. Глазки хотели спать. Под глазками залегли две огромные черные бездны, намекающие, куда мне стоит пойти со своей писаниной.
Я взяла блестки для лица, которые Олежа подарил мне на день рождения со словами: обмажься ими — может хоть какой-нибудь мужик подумает что ты бриллиантик, раз так блестишь. Блестки назывались «Маленькая принцесса» и купил он их, судя по всему, в Детском Мире. Я размазала их под глазами, и черные бездны превратились в звездное небо. Это было обещание уставшему организму. То ли обещание ночного сна, то ли неба в алмазах — но точно чего-то хорошего…
Я вдохнула. Выдохнула. Повернула ноутбук от окна, чтобы залезающие как спруты в комнату солнечные лучи не лезли в монитор — я и без них уже почти ничего не вижу. Скрючилась над монитором и продолжила работу.
К девяти утра, отправив статью под названием «ОН НЕ ВСТАЛ — шокирующее признание известной актрисы о причинах развода с четвертым мужем», в которой подробно расписывала, как жестокосердечный мужчина не уступил в метро место старушке, я пошла на кухню заморить червячка, чтобы наконец со спокойной душой и спокойным желудком лечь спать.
Но не тут-то было.
— О, Шура! — стрельнул в меня радостным взглядом Олежа, заливая остатки растворимого кофе кипятком, — как хорошо что ты уже не спишь!
— Еще, — поправила его я, — я еще не сплю. Но уже собираюсь.
— Надо сходить в магазин, — без прелюдии начал он, — у нас закончились кофе, молоко и туалетная бумага!
— Ну так сходи, в чем проблема? Я всю ночь работала и если и пойду куда-то, то только в кровать, — сообщила я, сооружая бутерброд.
— Ты всю ночь работала, а я сейчас иду работать. Мне некогда!
Я внимательно посмотрела на Олежу. Работать? Я не ослышалась? Может у меня галлюцинации от недосыпа? Я стояла и пялилась на него с недоверием во взгляде.
— А если не пойдешь — тебе же хуже! Жопу себе будешь статейками своими подтирать, — закончил отчим.
— Ты собираешься работать? — все никак не могла прийти в себя я.
Олежа посмотрел на меня так, будто я оскорбила его в лучших чувствах, поправил галстук (где он его откопал вообще?) и вышел в коридор.
— Пора, знаешь ли, становиться финансово независимым! Я взрослый мужчина!
Пока он собирался — на работу! — и уходил, демонстративно тяжело вздыхая и рассказывая, видимо, своим ботинкам, что его никто не ценит, я зашла в туалет проверить — бумаги и правда не было от слова совсем. Салфетки, как назло, тоже закончились. И в магазин мне, похоже, сходить все-таки придется, если не хочу действительно своими статейками подтираться.
