Нет, я не был таким идейным антифанатом таких мест, но и не видел в них какой-то радости.
Есть, конечно, изощрённые умы, которые готовы и жить так, как жили люди древности, так и посещать данного рода заведения. Но я, к сожалению, такой изощрённостью не страдаю. Или, может, к счастью?
— Нет, оно досталось мне от убитого лича, на кладбище Бреотона, — не скрывая, рассказал ему я.
— Да, этот человек любил приключения. Видимо, одно из них его и сгубило, — кивая самому себе, сказал профессор.
— Вы сказали, он был вашим учителем. Не думал, что профессоры сильные любители потоптать землю в поисках интересностей!
Странствующий профессор. Союзник троп и друг путей! И не сбивает стоп, в трактирах всех открыта дверь. Его ведут не ноги, а поступки, а ночами ублажают прос…
Что-то меня понесло! Вот что такие места делают с простым обывателем, лирический лад настраивают в голове!
— Да, вначале он был нашим учителем, а потом резко уволился из академии, и начал странствовать. Почему и зачем — никогда не рассказывал.
— И что, у вас нет никаких предположений, почему он стал таким? — удивлённо спросил я.
Профессор усмехнулся.
— На самом деле, однажды мы втроем — я, Гульст и Жеоне — посетили его дом, это было уже в те времена, когда он покинул академию. В тот день я искал в его библиотеке полезные для себя манускрипты, пока нечаянно не тронул светильник, неудачно напоровшийся на мою руку. Один из шкафов отошёл в сторону, и передо мной стала винтовая лестница, — он резко прервался, стал крутить пальцами усы и резать меня взглядом.
Вообще вся атмосфера в зале напряглась, не ровен час лампочки начнут взрываться. Хотя какая лампочка? Факелы на стенах висят, здешние люди наверняка и не слышали об эдаком достижении человечества.
Пауза затягивалась.
— И что вы там нашли? — не выдержал я.
— Ты знаешь, наверное, эту историю не следует знать покинувшему, — неожиданно отрезал он.
Тут я совершенно удивился, и даже перестал думать о местной архитектуре и поэзии. Почему это я не должен знать? Вообще-то эти знания я должен получить за выполнения задания, а теперь мне говорят, мол простите, но информация не для вас. Не-е, так не пойдёт.
— Почему же мне нельзя знать, что вы там увидели? Я обязан знать! — настаивал я.
Профессор мялся, странно кривя лицо, скрещивал в кулак пальцы и разжимал, крутил головой. Видимо, борясь с самим собой. Никогда не видел такого.
— Там, внизу, в конце той лестницы, была комната, забитая сотней книг, ветхих свитков, и прочего, связанного с «Королем смерти», — выпалил он, очень уж странным голосом.
