Вообще то да… Руны работают, в вполнакала, но работают. Это как приборы на двести двадцать при сто десяти вольтовом напряжении. Магия есть, просто ее мало… Надо только правильно построить цепи.
Зачем? Принести магию в этот мир? Вернуться в тот? Опять вернуться? Как то был у меня знакомый, все в австралию мечтал на п м ж. Ему наш участковый, хороший был мужик, правильный, однажды сказал. Если ты дома на фиг не пригодился, кому ты за бугром нужен? Вот и я, там на фиг не нужен… Магия? Магия штука нужная и без этого. Будем ковырять, тем более в работе мага интересные вопросы были. Если бы не Пламенна… В том мире я спать не мог из-за ее появлений в снах. Здесь сплю спокойно, но… тоска. Тоска жмет сердце, как будто не вернулся домой, а наоборот на чужбине.
По примеру первого года в академии я все время таскал с собой накопитель. Пытался заряжать и разряжать. Повесил его на грудь и качал, качал, качал… Прогресс был, но мизерный. Может лет через десять я и смогу дойти до уровня первогодка , если не брошу. Ну, и продолжал изучать совмещение рун и плетений. Даже опробовал бредовую идею, вести рисунок китайского великого предела как руну. Потом еще и объемное плетение совместил… Что-то я чувствовал, может накопитель бы показал сколько я прибавил, но на нем шкалы на было…Так и дожил до конца февраля.
Они пришли ночью. Трое. Никого не боясь и не прячась. На моих глазах убили маму. Связанный как гусеница, я только и мог, что проводить глазами окровавленное тело, когда меня несли по коридору. Во дворе переступили через разрубленную собаку, старого пса, который и ходил с трудом. Вой рвался из горла, но только кровавые пузыри из сломанного носа оставляли след. Сдавленный хрип и чье-то тело упало, я только и увидел слетевший с ноги ботинок. Сосед, дядя Коля. Я дергался, извивался… темнота.
Едва сознание начинало работать, как меня били. Били пока не отключался. Сколько это продолжалось? Не знаю. В какой-то момент я все таки пришел в себя на достаточно долгий срок. Минут пять, может десять. Прикованный к металлическому стулу.
– Как клиент?– Веселый голос откуда-то из-за спины.– Говорить может?
– Сейчас узнаем.– Этот голос где-то впереди.– Провода подсоединю и спросим!
Когда-то, давным давно, наверное в прошлой жизни, нам в разведроте читали курс дознания. Проще говоря, что и как спрашивать у пленного. Нам, десантникам, было сначала смешно слушать солидного мужичка в лейтенантском, да еще пехотном кителе. Потом резко перестало. Он как-то быстро стал внушать ужас вперемешку с омерзением. Для примера, он довел до истерики, одними словами, нашего весельчака Серегу. Бедняга позже списался с войск. Резюме всей этой учебы было одно. В плен лучше не попадать. Заговорит любой. Самый стойкий партизан, с легкостью и улыбкой, переживший допросы в гестапо, сломается в руках профессионалов. Для чего нам это вбивали? Может вырабатывали волю, может еще что. Но каждый знал, последняя граната для себя. Допрос не для того, чтобы что-то узнать вот сейчас. Задача одна, сломать, раздавить твою волю…
