Он включил газовую плиту, налил воды в медный ковшик... Я вздохнул. Дома мы кофе тоже в ковшике варили. Только у нас он беленький, эмалированный, с милым бордюрчиком из незабудок. Эх, как там Машка с Гамаюн? - не знаю, по ассоциации ли, или просто так, но я почувствовал, что уже соскучился.
Кухонное помещение располагалось в цокольном этаже, и имело чёрный выход к мусорным бачкам на заднем дворе, а также высокие французские окна в сад.
Через окна шел мягкий солнечный свет, который укладывался желтыми квадратами на плиточном полу в чёрно-белую клетку. Кроме того, через правое окно за нами кто-то подглядывал.
Взгляд был не враждебный, а скорее, любопытный.
Я подал Лумумбе знак, тот молча кивнул. Достал из хрустальной вазы громадное яблоко - красное, сочное, и стал небрежно подбрасывать на ладони.
Бросал он размеренно, ни на миг не прерываясь, всё выше и выше. Я же незаметно сполз с табурета и протёк к окну. Аккуратно нажал на ручку, открывая створку...
- Ой. А как это вы здесь оказались?
Существо, которое на меня смотрело из-под треснувшего козырька кепки с надписью "АРСЕНАЛ", несомненно, было мальчишкой.
- Ловкость рук и никакого мошенства, - ответил бвана от стола. - Вы чьих будете, молодой человек?
- Местный я. То есть, посольский. Конюхов. Сын.
- Раз местный, тогда милости просим, - учитель кинул мальчишке яблоко, тот ловко поймал. - Входи, гостем будешь.
- Благодарствую, - солидно ответил конюхов сын.
- Как зовут? - спросил я, пододвигая парню табурет.
- Петром кличут.
- Пётр Петрович, стало быть, - учитель пододвинул мальчишке большую чашку, в которую плеснул чуточку кофе и большую порцию подогретого молока.
Подал сахарницу - здесь, в Англии, сахар был не как у нас, а кусочками. Даже щипчики специальные имелись - для того, чтобы кусочки эти в чашку кидать.
Мальчишка стесняться не стал. Навалил с десяток кусков, шумно помешал ложечкой, отхлебнул...
- Это хорошо, что вы меня сами позвали, - наконец сказал он.
- Почему?
К детям я относился с опаской.
- Потому что я всё видел, - заявил пацан. Ухоженный такой, кожа прямо фарфоровая. Белая чёлочка, аккуратно зачёсанная на бок, ясные голубые глазки... У него даже шея была чистая. И за ушами...
- И что же ты видел? - спокойно спросил Лумумба.
- А всё, - ёмко обрисовал пацан. - Только запросто так я ничего не скажу.
- И что же ты хочешь?
- Чтобы меня в штат приняли. На полное довольствие и зарплату.
- Экий ты, меркантильный... - вырвалось у меня. - Детям работать не положено.
