С Артёмом Викторовичем мы почти не общаемся. Я больше не трогаю его, хоть очень хочется разобраться... А он делает вид, что топор войны зарыт, и мы с ним просто как начальник и подчинённая без претензий друг к другу.
Когда очередная машина со стройматериалами подъезжает и уезжает, я начинаю не на шутку злиться. Он совсем уже страх потерял? Знает, что есть человек, готовый сражаться с ним за это и... Кручусь у окна, и когда вахтёрша спрашивает, что стряслось, из меня рвётся водопад эмоций. Накопилось, не могу держать внутри.
— Он с ума сошёл! Ну какого чёрта вытворят? Почему он разворовывает средь бела дня? Почему? И все молчат же!
— Кто? Что разворовывает, пигалица? Кошмар приснился, что ли?
Я начинаю злиться.
— Вы серьёзно? Вы все тут делаете вид, что Артём Викторович — заведующий от Бога! Он же сплавляет материалы на продажу, а у детей, а второй этаж... — я захлёбываюсь словами от возмущения.
— Вот что я тебе скажу, пигалица! Ты прежде чем вот так кричать и размахивать руками, спроси... И тебе скажут. Артём Викторович замещает директора и заведующую прежних чуть больше трёх месяцев. Как раз он и настоял на их увольнении... Видишь ли, он же сам когда-то в этом детском доме рос, а когда выпустился, стал бизнесменом, что-то открыл, разбогател... Он сюда столько денег переводил, а когда приехал лично поздравить детей с Новым годом, увидел, что творится. Сразу же пошли разборки, судебные инстанции. Он много денег вкладывал в это место, но их все растаскивали. С разрешения мэра Артём взял всё в свои руки. Строит новый детский дом в каком-то живописном месте... Второй месяц. Материалы проверяет все самостоятельно, чтобы качественное было. А это здание аварийное, тут уже делай ремонт, не делай, не поможет. Артём же после детского дома едет к себе ещё в контору, чтобы там дела все проверить, а ты его так обижаешь!
Я чувствую, что сердце приглушённо ударяется о грудную клетку, а перед глазами появляются взгляды мужчины, когда я сыпала на него обвинениями без основания. Мне становится чертовски стыдно, а ещё больно, ведь наши отношения могли потечь совсем в ином русле, если бы только не моя повышенная эмоциональность. Только слепой не замечал той тонкой красной нити, витающую между нами.
Артём Викторович стоит на улице, что-то печатая в смартфоне. За время работы тут я узнала, что он холостой мужчина... Не специально, конечно, а может, и специально...
Кровь начинает стучать в висках. Я делаю глубокий вдох и выхожу из здания. Я должна попросить у него прощения. За свои поступки нужно нести ответственность.
