— Да, — едва слышно прошептала она, опуская взгляд.
Перед глазами его грудь. Красивая, рельефная, и у него такая гладкая упругая золотистая кожа, так хочется его коснуться, прикусить, гладить.
— Сейчас… Вишенка моя.
Его голос звучит низко, а у нее закрываются глаза. Рвется вздох из груди. Его нетерпеливые руки чуть подрагивают, каждое касание — как по оголенным нервам — сладкооо.
Ахххх, как сладкоооо.
— Пойдем в воду.
Голос дрожит, цепляет что-то внутри нее, заставляя тело покрываться мурашками. Вода такая теплая. Обнять его, обвить торс ногами, не открывать глаза, чтобы это не прекращалось.
— Теперь кровь. Вишенка моя, скажи… Ты хочешь?
Да. Да. ДА. Немного страшно открыть глаза — вдруг это сон, и все исчезнет.
Он вынес ее на пол и устроил на себе.
— Из пальца, из руки или из сердца?
Из сердца. Она хотела только из сердца.
Это уже было в их жизни, но сейчас все было по-настоящему и ощущалось острее в разы. Саха замер перед ней, шумно вздохнул, вытаскивая из воздуха золотой родовой меч. Откинулся назад и медленно провел заостренным лезвием по своей груди, разрезая кожу. Побежали крупные капли крови. А он взял ее руку, сначала поцеловал каждый палец, потом коснулся себя и сразу же поднес к ее рту.
— Прими меня.
Это же его часть, и она теперь его часть. Дыхание сбилось, волной стал накатывать жар, словно сладкие когти стиснули сердце и потянули к нему.
— Теперь ты.
И осторожно вложил рукоять родового меча в ее ладонь. У нее дрожали руки. Но страшно не было. И больно тоже. Было только огромное желание, чтобы он снова ее коснулся. Даааа.
Закрылись глаза, как только он припал губами к маленькой ранке под левой грудью. Выпил. А потом втянул в рот ее всю. Ммммм! Обхватил руками и усадил на себя, касаясь входа. Даааа!
— Вишенка моя, — прохрипел, подаваясь вперед и припадая к ее губам. — Я осторожно…
И толкнулся.
Закатились глаза под веками… Ааа-ахххх-хааа…
Ей хотелось кричать, было безумно сладко. И да, она кричала, потому что остановиться было уже невозможно. А дальше она ничего не помнила и не ощущала. Только ни с чем не сравнимое наслаждение. Свершился обряд.
* * *
Потом он целовал и прикусывал кожу на животе над самым лобком, потому что именно там поселилась Матри — родовой брачный знак. Маленькая черная кобра расположилась головой к животу, а хвост… Хвост спускался прямо туда.
Наиля ахнула, увидев Матри, и смутилась, закрыла лицо. А он засмеялся и стал целовать ее там.
К ужину они из зала не выбрались.
