.
Хлебы поспели и получились такими, как и всегда, клейкими и непышными. Кром неохотно пожевал корочку. Ригель умял полковриги с крупной солью и похвалил.
К полудню распогодилось, неяркие лучи разогнали серую хмарь, сквозь прорехи туч проглянуло бледно-голубое небо. Кром вспомнил, что избу завалило почти по окна, эдак скоро и за дровами не выйдешь. Он накинул тулуп.
— Лопата есть?
Дорогу к поленнице прочистил быстро и решил покидать снег от всхода. С одной стороны избу надёжно укрывал скальный навес, но с реки задувало. Кром опять подивился, какое укромное место получилось у самых стоп кряжа — ни за что бы не нашёл избу, если б не скрипучая дверь. Он вспомнил, как пробирался сквозь пургу с Ригелем на плечах, как увязал в снегу, захлёбывался колючим ветром...
На скрип двери он вздрогнул и обернулся. Вышедший Ригель с удовольствием принюхивался к ветру. Кром нахмурился.
— Погодил бы ногу-то трудить.
Тот беспечно отмахнулся, натягивая рукавицы.
— На мне быстро заживает.
Он шагнул раз, другой и вдруг... Кром даже моргнул от неожиданности: одним быстрым, но плавным движением Ригель вскочил, нет, даже втёк на гребень накиданного по краю дорожки сугроба. Нарочито медленно прошёлся, проваливаясь лишь чуть, а потом раскинул руки и рассмеялся чему-то. Кром только головой покачал. Скользит, словно под ногами не рыхлый снег, а крепкий наст. Как так? Весу в нём изрядно, уж Кром знал. А Ригель обернулся и весело позвал:
— Иди сюда!
Тот помотал головой — ещё чего. Может, Ригель и умеет скакать по сугробам легколапым лисом, но он-то без лыж увязнет, точно медведь. Он отвернулся и продолжил махать лопатой. Ригель так и брёл рядом по сугробу, еле слышно шелестя кожаными поршнями. Неподалёку из-под снега торчала тонкая рябинка, усыпанная ягодами. Возле неё он приостановился. Кром улыбнулся — вспомнил, как Лис тряс рябину в Полесье. Хотел спросить: пальцами-то, мол, сподручней? Но промолчал.
Дорожка вдоль склона была расчищена уже наполовину, когда что-то стукнуло его в макушку. Кром вскинулся, похлопал по шапке. Ничего. Он взялся за лопату, и опять — словно птичка клюнула. Да что такое? Он повертел головой, ничего не увидел. С кряжа, что ли, камешки сыплются? Только Кром отвёл глаза, как тюкнуло вновь, за ворот попало что-то неприятно холодное. Он выронил лопату, завертелся и добыл из-за пазухи рябиновую ягоду. Обернулся к Ригелю и проворчал:
— Делать нечего?
— А? — тот поднял невинный взгляд. Кром покачал головой — чисто дитё малое! — и отвернулся. Тут же по голове и плечам дробно рассыпалась целая горсть подмёрзших ягод. Кром отбросил лопату.
