— Оно мне нравится, Алекс. — заверяю я. — Очень. Спасибо!
Разве может быть иначе? Если воспринимать буквально — Алекс оставляет мне на хранение своё сердце. Я держусь из последних сил, чтобы не разреветься от этого. Пусть он не говорит мне, что любит, но разве этот подарок что-то да не значит? Меня переполняют эмоции, и я порывисто целую мужчину, игнорируя горечь предстоящей разлуки.
— Я буду надеяться, что ты скоро вернёшься, Алекс. Буду очень сильно скучать и с нетерпением ждать тебя.
И я всё-таки начинаю плакать, а он успокаивает меня. С каждым разом мне становится всё тяжелее держать в себе слова любви. С каждым разом всё труднее оставаться одной, без него. Невыносимая тоска глубоко врезается в мою душу, и мне больше не важно, что он, возможно, не ответит взаимностью на мои чувства.
— Алекс, я буду очень сильно скучать по тебе, знаешь? И ждать тебя, потому что, кажется, я люблю тебя. — выпаливаю на одном дыхании и тут же зажмуриваюсь.
Алекс застывает, и мне страшно, что я сказала ему об этом. Ему не нужна моя любовь! У него и без меня много проблем, а чужие чувства — это всегда большая ответственность.
Мужчина невесомо касается губами моей скулы.
— Алечка, я тоже. Не сомневайся.
Я распахиваю глаза, натыкаясь на его серьёзный взгляд.
— Никогда не бойся говорить мне, что ты чувствуешь или чего хочешь. И не сомневайся в серьёзности наших отношений. Никогда.
Он протягивает мне бокал просекко, стоит только снова очутиться на земле, и я делаю несколько глотков, пока Алекс благодарит пилота и организаторов.
— Поехали домой? — улыбается мне мужчина.
Я не могу сдержать улыбку, ведь то, как он произносит эту простую фразу, содержит настолько глубокий смысл, что я сразу понимаю: я хочу, чтобы у нас был этот общий дом, я хочу, чтобы мы полноценно съехались и делили между друг другом не только радость и счастье, но и трудности.
— Поехали домой, Алекс. Я готова.
Этой ночью в спальне, я уверена, мы впервые занимаемся любовью: в размеренных и плавных движениях мужчины столько нежности и терпеливости, и я задыхаюсь от бесконечного чувства полёта.
Его руки и губы сладостно жалят меня от кончиков пальцев на ногах до самой макушки, доводя до трепетной дрожи и несдержанных стонов. Но когда доходит до основного, Алекс переворачивается, и я оказываюсь сверху.
— Хочу целовать твои соски, малышка, — севшим голосом поясняет мне.
