Одним движением дёргаю девушку к себе на колени и запечатываю её губы грубым поцелуем, проникая языком глубоко, до самой глотки, стучась зубами о её зубы, кусая нежные губы, крадя дыхание. Сейчас мне жизненно необходимо быть с ней, быть в ней.
Поэтому я встаю со стула, не обрывая поцелуя, и иду по памяти в гостиную. Потому что терпения добраться до спальни уже нет. Потому что я хочу вернуть ей свой запах, пометить им, наполнить её своим семенем, заклеймить своими губами. Потому что мне необходимо удостовериться, что она — живая, что она — моя. Здесь. Рядом. Настоящая.
Устраиваю Алю прямо на ковре, нависая сверху, и распахиваю плед. Моего терпения не хватает на долгую прелюдию; я лишь провожу рукой вдоль стройного тела, наслаждаясь трепетной дрожью, обвожу кончиками пальцев продольный шрам на животе — она резко втягивает воздух и закрывает глаза, стягиваю и отбрасываю в сторону крохотные трусики — она нетерпеливо вздыхает и тянется ко мне губами, проверяю пальцами готовность — она подаётся мне навстречу, и мы сливаемся в новом крышесносном поцелуе.
Стоит мне только наполнить её тело собой, резко, на всю длину, как я уже чуточку ближе к раю. К моему собственному, греховному, искушающему, манящему раю, в котором есть только одна богиня, которой я преклоняюсь. Она.
В моих резких, порывистых движениях совсем нет нежности. Они на грани грубости. На грани первобытности. Но, меж тем, громкие крики удовольствия разносятся по всему дому, а пошлые хлюпающие звуки лишь раззадоривают мой животный инстинкт совокупляться с этой конкретной самкой. Лежащей подо мной. С ногами, заброшенными на мои плечи. Стонущей моё имя. Безостановочно. Рвано. Гортанно.
Я довожу её до финала и, чувствуя пульсацию гладких мышц, отправляюсь следом, глубоко в её теле, абсолютно не волнуясь о последствиях, взлетая к самым небесам от полноты ощущений, утративших в памяти всякие краски.
И даже тогда я не останавливаюсь. Покрываю медленными поцелуями лицо Алевтины, избавляю её от бюстгальтера, обвожу языком ключицы, подхватывая под бёдра и меняя положение, так, чтобы она оказалась сверху. Мы смотрим друг другу в глаза. Не отрываясь.
— Аль, я люблю тебя.
— А я люблю тебя.
Обхватываю ладонями нежные полушария груди, прохожусь языком по торчащим пуговкам сосков, и чёртово наслаждение затапливает меня с головы до пят.
