Я слегка опешила. Кирилл Геннадиевич времени не терял. Это ж как сильно ему хотелось заполучить ожерелье. Обывателю вроде меня этого не понять, так как к старым вещам не испытываю ровным счетом никакого трепета.
Если подумать логически — все вполне объяснимо и правильно. Какое дело Кирюшеньке было до моих бед? Помогал лишь для того, чтобы достичь своей цели. Но в душе, после подписания бумаг, непонятным образом появилось разочарование и отторжение. А самое странное, что он, судя по всему, заметил что-то в моем взгляде, мельком брошенном в его сторону. Чуть сощурился и не сводил глаз вплоть до того момента, когда я попрощалась с ними и спросила, могу ли идти.
Добравшись к интернету, первое, что ввела в поисковик, было «Дубов Кирилл Геннадиевич».
Ох. Лучше бы не смотрела. Бездна между мной и этим человеком в одночасье увеличилась в миллион раз. Соляные шахты, разработка месторождений мрамора, песчаные карьеры, верфи… и… игорный бизнес, в прошлом. До введения закона о его запрете.
Думаю, у любого здравомыслящего индивидуума тут же возникнет вопрос: что такого ценного было для него в гарнитуре, доставшемся мне от бабушки? Приехать лично с другой город, чтобы заполучить украшения сомнительной красоты..?
Вариантов напрашивалось два. Или же я не знаю всю правду о стоимости свалившихся вдруг мне в руки драгоценностей, или же виной всему извращенный азарт антиквара. Эти кощеи, которые над златом своим чахнут, для меня сродни свидетелям Иеговы. Некая нездоровая зацикленность, которую наблюдала за Алевтиной Васильевной, и которая вызывала недоумение, могла по идее объяснить странный интерес Удава. Но что-то не давало покоя. Он же не старик с безумным взглядом, а вполне себе здоровый мужик, явно не страдающий деменцией.
Что ж, если Дубов решил воспользоваться моей неосведомленностью и нажиться — пусть будет так. Каждый из нас имеет свои критерии совести. Мне не присуща алчность. Тех денег, которые были обещаны, при умном подходе хватит до самой смерти. Как ни стыдно признавать, но на тот момент я уже прикинула, как распоряжусь ими. Решила купить несколько квартир и сдавать в аренду, а на остаток открыть свой мини-салон. Так, по крайней мере, у меня всегда было бы подспорье, и страх о потере работы перестал бы руководить моей жизнью.
Разносольные мысли, плюс напряжение по поводу нависшей угрозы попасть в тюрьму ни за что — не способствовали хорошему настроению. А соответственно во время ужина поддерживала разговор, скорее принуждая себя, чем по желанию.
