Ник отдался ощущениям, снова запрокинув голову.
Он чувствовал, как его самоконтроль ускользает.
Усилием воли он заставил себя убрать клыки, перестать кормиться от неё... и так много её присутствия омыло его, хлынуло сквозь него, скользнуло глубже в его вены, в его разум, и Ник почувствовал, как его голова запрокидывается по-настоящему, глаза закрываются, и он расслабляется в кресле.
Он понятия не имел, как долго это продолжалось.
Как это часто бывало с ней... (слишком часто, пробормотала какая-то часть его разума...), его мозг отключился. Он погрузился во всё более знакомое, извращённое, полупьяное состояние, в котором он едва мог думать, едва мог отслеживать, где находится.
Он знал, что Уинтер по-прежнему его слышала.
Он знал, что его мысли не прекращались.
Они становились как будто более абстрактными, и её разум делал то же самое, омывая его присутствием и образами, затягивая его глубже в неё. Но это не унимало нужду, а лишь усиливало. Ник хотел сильнее открыть её, скользнуть глубже, чувствуя, как она притягивает его, желает того же самого...
— Бл*дь, — простонал он. — Бл*дь...
Он чувствовал, что уже близок.
Это ощущалось так приятно.
Так чертовски приятно.
Ощущения продолжали нарастать, становясь приятнее, болезненнее, вызывая у него отчаяние. Ник так глубоко погрузился в то состояние, что как будто отделился от собственного тела. Его мышцы казались расплавившимися. Боль сделалась такой сильной, что он не мог пошевелиться, не мог думать сквозь неё. Всё стало ещё хуже, чем было. Так плохо никогда не бывало...
Боже, какого хера происходит?
Так никогда не бывало.
Бледно-зелёные глаза промелькнули перед его мысленным взором.
Они задержались там, светлые, цвета молодой листвы с ободком из ещё более бледного сиреневого оттенка.
Они сияли светом, таким количеством света.
Они были такими чертовски знакомыми.
Боль резко усилилась, становясь невыносимой.
— Gaos, — он простонал это слово. Почти проорал его. — Джем... бл*дь... Джем.
Он почувствовал это до того, как она остановилась.
Он был совершенно не в себе, на грани оргазма, когда что-то в ней, что-то в кровной связи между ними оборвалось.
Просто оборвалось нахер.
Поскольку он затерялся в её крови, это ощущалось как удар кулаком по лицу.
Точнее, это ощущалось, словно его вытолкнули.
Из её света, из её крови.
Ник чувствовал там шок, злость... нет, ярость... столь интенсивную кипучую ярость, что она выходила из-под контроля...
Затем она захлопнула невидимую дверь между ними.
