Но как мы завидовали в этот момент десантнику! Нас никто и никогда не провожал на боевые.
* * *
Ольге - за тридцать. Она стройная, но совсем некрасивая. Вообще-то для Афгана это небольшая беда. При известном старании Ольга могла бы найти здесь настоящего мужа. Но она очень любит Володьку.
Офицер - красивый здоровенный парень, на несколько лет моложе Ольги. Он живет с ней только потому, что женщин в соединении мало и выбирать не приходится.
Женщина смотрит за Володей, как за малым дитем: готовит обеды, обстирывает, зашивает и ушивает форму, бегает в гарнизонный магазинчик за сигаретами.
Старлей ходит к Ольге обычно ночью и пьяный. Женщина его не гонит.
Перед возвращением в Союз у Ольги уже видимо круглится живот. На Родине она рожает.
- Мальчика! - радуется вся женская "колония" бригады.
Только Володька делает вид, что ничего не произошло и он ни о чем не знает.
- Вот гад! - говорят женщины. - Мог бы сыну хоть что-нибудь в подарок купить.
С ними согласны почти все мужчины бригады.
x x x
Над Кабулом ночь. Жизнь на аэродроме кипит. Одни самолеты взлетают, другие заходят на посадку.
Мы - несколько придурков, которым "в одну сторону", бегаем от "борта" к "борту". Везде неудача - в нашем направлении рейсов нет.
Ближе к полуночи - счастье. Один из вылетающих самолетов неожиданно изменяет маршрут и собирается идти на нужный нам аэродром. Мы осаждаем командира "борта".
- И не просите, - отказывает сразу тот. - Парашютов для вас нет, да и машина под завязку. Видите, ящики сплошняком!
Мы умоляем, но все безрезультатно. Среди нас какая-то девица.
Рампа медленно поднимается. Самолет готовится к отлету. Мы разочарованно отходим в сторону. Вдруг дверь отходит в сторону, и один из летчиков машет девушке рукой.
Они переговариваются, после чего опускается металлическая лесенка и девушка исчезает в темном чреве самолета. Мы бросаемся к лестнице.
- Мужики, вы охренели!!! - кричит пилот, сталкивая нас вниз.
- А она? - орем мы. - Почему нам нельзя?
- А что с вас возьмешь? - хохочет летун. - Были бы бабами - пожалуйста!
Мы пасуем перед подобным откровением и отступаем. Лесенка уходит вверх. Дверь захлопывается. Никто из нас даже не ругается. Мы понимаем абсолютное преимущество девушки перед нами и правоту экипажа. В самом деле, какой с нас прок?
* * *
Разговариваем с молодой женщиной, вышедшей здесь, в Афгане, замуж за вертолетчика:
- Упросила мужа взять на отдаленную горную заставу. Они туда продукты и почту везли. Прилетаем на одинокую вершину. Ни деревца. Под нами - скалы и горы. Выхожу из "вертушки". Начальник заставы, как меня увидел, чуть в обморок не упал. Все солдаты сбежались и смотрят на меня, как не знаю на кого, на динозавриху, что ли, - женщина смеется. - Потом по сторонам расползлись, и все из-за углов смотрят глазами вытаращенными. Вдруг ко мне солдатик подходит. Смущается, бедный, бледнеет, краснеет и тихо так говорит: "Вы извините, но можно вас за руку подержать. Чуть-чуть?" "Можно",- отвечаю и руку протягиваю. Он прикоснулся осторожно пальцами, постоял так немного и говорит: "Спасибо. Я женщин полтора года не видел. Вообще ни разу. Они мне даже сниться перестали!"
