А вот мелкая явно там не полчаса просидела. Больше. Судя по тому, как с её волос вода капает.
Вот где её родители гуляют? Совсем свихнулись? По башке бы им настучать.
А если бы я её не заметил? Она ж маленькая.
С лавочкой белой сливается. Кожа такая же белая-белая. Прозрачная. Фарфоровая. Белое платье на таком оттенке вообще не заметно.
И только чёрные, цвета вороного крыла волосы и такие же тёмные длинные ресницы, помогают её найти на такой же светлой стенке, с которой она сливается.
Так ладно.
— Здаров, — обращаюсь к баристе. — Нам два глинтвейна. Безалкогольных.
Смотрю — градусов в нём нет. Отлично.
— И полотенце нам. Или плед. Есть чего? Выкуплю, — спрашиваю, а сам продолжаю дрожащий комок за руку держать.
Убежать же может.
— Плед… Подарочный есть, — трусит его что-то. — Если надо…
— Давай, — поторапливаю. Нам какая разница вообще?
Бариста кивает, судорожно бежит до стенда.
— Вам какой? Есть с чашечками кофе, есть с котиком…
— Да давай уже любой, ну! — гаркаю.
У меня ребёнок за спиной мёрзнет! Ещё и вздрагивает, когда кричу.
Выбесил!
И всё равно что кто-то увидеть мог.
Неосознанно осматриваюсь по сторонам. Никого. Сегодня среда, кто-то на работе, а кто-то спрятался в недрах квартиры от ливня, что и загнал нас в это кафе. Но так и лучше.
Может, девчушка стесняться меньше будет.
Возвращаю всё внимание обратно на пацана. Тот хватает первый попавшийся. С котиками. Замечательно.
Оплачиваю заказ. Выхватываю ткань из его дрожащих рук. Дёрганный какой-то. Но сегодня мои билеты на доброту закончились. Мелкая — забрала последний.
Распаковываю упаковку, накидываю ткань на холодные и голые плечи. Ледяная, жуть.
Толкаю к столику. Подальше от холодного окна, ближе к кухне. Оттуда булками пахнет. Значит, пекут. Теплее будет.
Сам возвращаюсь к баристе, к стойке. Жду заказа. Посматриваю на девчушку, что склонив голову вниз, укутывается в тёплый плед.
Так и не терпится, чтобы допросить её.
Давно этого не делал. Как в спецназ ушёл. А из него… В свой бизнес. Год назад. Жуть время течёт. Так, ладно, не суть.
Выхватываю два пластиковых стаканчика из рук паренька и иду к столу. Перед этим делаю заказ в виде горячих сладостей. Чтобы прямо из печи были.
Парень от страху трясётся и кивает.
Да я что ж страшный такой?
Да, шрам есть. Но не такой ужасный же! Незаметный почти.
Может, поэтому она меня так боится и взгляда не поднимает?
— Ну, — сажусь напротив неё. Складываю перед собой руки. И подгоняю её. — Рассказывай. Где родители? Где они мозги потеряли? Или ты? Чего под дождём сидела? По порядку говори. И чётко.
