— Откуда он взялся? — спросила меня Кара, войдя в спальню перед сном. — Кто он такой?
— Верный слуга, — ответил я ей. Элеонор была рядом и сидела перед зеркалом, расчесывая волосы. — Я безоговорочно ему доверяю.
— Он слишком бесподобен. Во всем, — мы с Элеонор практически одновременно перевели на нее взгляд.
Кара вздрогнула и потупила взор.
— Неожиданно… — говорю я, не веря своим умозаключениям. — Неужели ты…
— Имею право, — гордо задрала она подбородок. — Ты уже не прикоснешься ко мне. И я это знаю. А он… мужчина видный. И с титулом теперь, и с неплохими внешними данными. С чувством стиля у него порядок, а скулы и подбородок… ну а в постели он и вовсе бог.
Элеонор смущенно отвернулась.
— Надеюсь, ты…
— Я не против, — говорю я ей. — Даже рад, что ты теперь не одинока.
— Правда, он женат, — говорит она, но не знаю, зачем. — Тот еще ловелас. Хотя вот что странно… он даже не смотрел на меня. До тех самых пор, пока ты не назначил его своим визирем со всеми полномочиями. И вдруг… такое внимание… женится на Эльрикель, подкатывает ко мне… да подкатывает так, Боже… я думала, что это я умею соблазнять.
Смотрю на нее, пытаясь не выдать своих мыслей.
— Ты попросил его быть со мной?
— Попросить своего визиря быть с той, что раньше была со мной?
— Звучит глупо, но…
— Никаких «но». Он зашел ко мне и спросил, что я к тебе чувствую. Сказал, что желает тебя. И спросил, не буду ли я против, если он приударит за тобой. С Эльрикель, да. Приказ мой. Но ты…
Она купилась. Я видел то облегчение, с каким она выдохнула из себя воздух. Кажется, она даже готовы была заплакать, но сдержалась. Она влюбилась. Карлейн выполнил свое обещание и сделал это. Не знаю, как именно у него это получается, но он может всё.
Она ушла, и Элеонор села ко мне на колени.
— Это был ты, — сказала она. — Ты сказал ему замутить с Карой.
— Я настолько предсказуем?
Элеонор поцеловала меня в губы, и я ощутил немыслимое расслабление. В ее объятиях я мякнул. Мог, наконец, сбросить то напряжение, в коем пребывал практически все дни напролет.
— Просто ход твоих мыслей понятен. А порыв благороден. Я поддерживаю это твое решение.
Стук в дверь.
— Это я, Ваше величество.
— Заходи, Карлейн.
Элеонор оставалась сидеть на мне. Она могла быть даже обнаженной при нем — я был уверен, что он даже не бросит на нее свой взгляд.
Но вошел он не один, а держа за шкварник некоего мужчину. Его глазницы были черны — из них сочилась кровь.
— Я выколол ему глаза. Пришлось, — говорит Карлейн. — Месяц назад я поймал одного убийцу, что был послан за Аквой. А этот вот… за Вами, граф.
