— Надеюсь, угощение придется вам по душе, дорогие гости. Ведь… если мы не сойдемся во взглядах, этот ужин грозится стать вашим… последним.
***
Некоторое время назад, когда Маркус и его армия еще не успели покинуть Айронхолл, на Акву было совершено первое покушение.
Мария, получившая невыполнимое задание, первым делом обратилась к Карлейну. Она попросила его о помощи в первый же день после той самой ночи, когда ее тело покинула Санса. И столкнулась с некой странностью…
Если еще вчера она видела в его глазах страсть и нескрываемый интерес, то сейчас она не видела ничего. И сам Карлейн, казалось, не понимал, что нашло на него ночью. Но Кармен поняла. Она всё поняла. Не к ней он пропитался такой страстью, а к Сансе. К той энергии, что она излучала. К своей богине.
И потому, поняв, что помощи ей ждать неоткуда, она решила всё сделать сама. Нашла кинжал, дождалась, пока Аква покинет свою комнату и спряталась под кроватью. Она ждала до самой ночи. Но выхода не было. И ждать дальше было уже бесполезно. Если этой ночью не умрет Аква — то умрет она, сама Мария. Молодой и всё ещё красивой.
Когда она расслышала скрип двери, то обрадовалась. Когда поняла, что вошла не одна Аква, то огорчилась. Она слушала разговор Аквы с кем-то, кто не говорил ни слова, несколько минут, и лишь затем до нее дошло, что в комнате она с Хейзелом.
Девчонка рассказывала Спенсеру-младшему то, что ему пока еще знать было рановато (как считала сама Мария), тем не менее, она ждала. Ждала до тех пор, пока не поняла — эти двое заночуют вместе. На одной кровати. Но не как любовники, разумеется, а как друзья. Она в детстве тоже любила приглашать к себе подружек и спать с ними в одной кровати. Это было еще до того, как произошел ее первый раз. Но об этом событии между ней и отчимом, случившемся в тринадцать лет, вспоминать она уже не хотела.
«Часики тикают, Мари», — услышала она голос своей матери.
И правда… часики-то тикают…
«Она… или я», — сказала Мария сама себе, когда поняла, что дети спят.
Очень тихо она вылезла из-под кровати и поднялась.
И испуганно дернулась, когда оба ребенка практически одновременно раскрыли свои глаза.
— Ты был прав, Хейзел, — говорит Аква. — Она просто ждала, пока мы заснем.
Рука Кармен дрогнула.
— Я должна, — выдавила она из себя, ощущая, как по лицу начинают струиться слезы. — Я должна, Аква. Прости меня. Пожалуйста. Но я должна… или…
— Что? — перебивает ее девчонка — почему-то ее данная ситуация совершенно не пугала. — Умрешь? Так ведь… разве не благороднее и правда умереть? Чем пытаться отнять чужую жизнь?
