***
Карлейн, настоящий Карлейн, неприятно бы удивился, если бы узнал, что в данный момент его корабль пришвартовывается в порту города, на который его двойник прямо сейчас собирается напасть.
Выдав себя за торговцев, они без труда сошли на берег, и матросы принялись разгружать «честно» награбленные товары. Карлейн был бы в их числе, если бы не был давеча повышен по званию до квартирмейстера. Кассандра обещала, что, когда станет капитаном, он будет старшим помощником. И Карлейн ей верил — к этому времени их отношения весьма неплохо скакнули с уровня еженощных потрахушек во что-то более глубокое. К примеру, сейчас он мог бы перечислить все ее шрамы — и с точностью рассказать, как именно она получила каждый из них. Возможно, запутался бы разве что в датах.
— Сейчас мы продадим груз, а затем толкнем и корабль. Дождемся капитана — и продолжим плавание уже с ним, — сообщила Кассандра Карлейну, когда они двигались по деревянному помосту. — Так что пару недель придется перекантоваться здесь. Плюс-минус. Но есть и светлая сторона — в деньгах мы не ограничены. Если другие матросы ограничены в жаловании, то ты… можешь смело пользоваться моим.
— Очень приятно, конечно… но, возможно, стоит всё же и меня ограничить тоже?
— С хера ли? — Кассандра была резка, груба, часто хамовата, но, как уже понял Карлейн, за всем этим фасадом прячется девушка. Обычная девушка. Пусть и не такая слабая, с какими раньше он пересекался, но всё же девушка.
— Это было бы правильно, как я считаю.
— Правильно то, ты со мной. И, пока это так, у тебя будут определенные льготы. Радуйся, дурачок. А не спорь. Ведь твое положение крепится только на наших отношениях. Думаешь, если я потеряю своё влияние, останешься ты стоять на обеих ногах так твердо, как стоишь сейчас?
Карлейн слегка испуганно смотрит на нее.
— Нет, Карлейн. Не останешься. И даже наоборот — если меня отправят на корм к акулам — тебя привяжут ко мне. А вот теперь подумай и скажи — стоит радоваться жизни сейчас, пока можешь? Или будешь целочку из себя изображать?
Карлейн получил ответ. Полный и аргументированный.
После посещения магазина и верфи, они прошлись по рынку, а завершили этот день в трактире «Яйца Кракена». К тому моменту, как солнце село, Карлейн понял, почему все торговцы, что посещали Аройнхолл, удивлялись его чистоте, красоте и вообще всему подряд. Ведь столица по сравнению с ним была редкостной помойной ямой.
***
Гелегост перестал что-либо понимать еще в Айронхолле. Тот самый вечер, когда он пытался утешить Лиагель, стал самым странным для него вечером — начала она отвернулась, плакала… а затем — все прекратилось. Она вытерла слезы, повернулась к нему.
