Пока ехали я установилась в окно и не заметила, как погрузилась в сон. Только чувствовала лёгкое касание к своей щеке и волосам.
Руслан
Этот маленький мышонок с колючими иголками пока мы ехали заснул, а я просто не смог не прикоснуться к ней. Потрогать шелковистую кожу на лице, копну тёмных волос, которые то и дело спадали на её прекрасное личико. Я умилялся этой красивой девочки. Алиса затрагивала во мне что-то такое, что сам не мог найти этому объяснение.
Ещё при первой встрече маленький мышонок встрепенула внутри чувство, которое ранее мне было чуждо.
Взрослый мужчина, у которого есть семья, жена с ребёнком, а повело от этой крошки с большими чёрными глазами и характером выпускающие иголки. Вредная, ершистая, но маленькая, которую хочется защитить, спрятать от этого жестокого мира.
После того дня, как я впервые встретил мышонка из головы никак не выходил её взгляд, готовый растерзать меня на мелкие части. А ершистость девочки поднимала во мне зверя, готового усмирить эту строптивицу, которая противится, спорит.
В тот момент даже не задумывался, что Лиза всё это видит и может рассказать всё Ане. Но дочка только мило улыбнулась и сказала, что Алиса хорошая. Да, девочка моя, Алиса хорошая, только я не святой, увы. И в первый раз за шесть лет брака захотел кого-то так сильно, что голова напрочь слетела с катушек.
Малышка цепляет своим язычком, красотой, душой, которая не побоялась прийти маленькому ребёнку на помощь, даже если бы это стояло ей жизни. В тот момент она не думала, что может пострадать, а когда отчитывала меня — то и вовсе отключила голову, так как чуть не попала под машину. А я ринулся её спасать и в тот момент, когда, её длинные пальчики опустились на мою крупную и сильную грудь, забыл, как мать вашу дышать. И всё, что я видел перед собой — это большие тёмные глаза, словно ночь.
Такая маленькая, а от неё замирает пульс. Хочется прикоснуться, обнять так крепко, как никогда, и никого прежде. Чёрт! Я же женатый мужчина, у которого маленькая дочь. Но Алиса какое-то наваждение.
Сжал пальцы на руле, тяжело вздохнул, как в нос ударил запах краски с кисточкой. И он совершенно не отталкивал, а, наоборот, притягивал. Хотелось зарыться в копну волос и вдохнуть уникальный запах, присвоив его себе.
Алиса спала крепко, видно, последствие стресса. Даже у меня до сих пор чешутся руки вернуться и разукрасить физиономию Шеремету. Как вспомню картину, что увидел, хочется рвать и убивать всех, кто причинит этой малышке боль. Её глаза я запомню навечно. В них паника, безысходность, словно она сдалась, но внутри ещё трепетало надежда, что спасут, не дадут истерзать её тело и душу.
