Комната начала расплываться у меня перед глазами, но я заставила себя сосредоточиться на внушительной фигуре капитана.
— Я почти ничего не знаю об управлении кораблем.
— А готовить умеешь? — спросил он.
— Не очень хорошо, — поморщившись, призналась я.
Он вздохнул и, развернувшись, поставил чашку в раковину.
— Если бы все зависело от меня, я бы взял тебя с собой. Но с тобой будет слишком хлопотно. Граждане, даже если они не зарегистрированы как ты, не имеют права покидать порт без веской причины. А я не могу задерживаться и рисковать заказом из-за женщины.
Теперь настала моя очередь вздохнуть.
— Нет, так нет. Я все понимаю. Просто не знаю, что еще могу сделать. Я больше не могу… — в самый неподходящий момент мой голос сорвался, когда накопившийся стресс, шок от смены реальности и чувство безысходности, слившись воедино, обрушились на меня.
Не желая, чтобы Эзра стал свидетелем моего эмоционального срыва, я встала и, пошатываясь, направилась к двери. Но он схватил меня за руку, не позволяя уйти. Я резко повернулась к нему, успев сморгнуть набежавшие на глаза слезы.
— Что ты делаешь? — недоумевая, спросила я, когда убедилась, что могу говорить без дрожи в голосе.
— Нельзя ночью бродить по улицам. Это небезопасно.
— А, так тебя волнует моя безопасность?
— Я этого не говорил. Последнее, что мне нужно, чтобы ко мне приперся констебль и начал задавать вопросы: действительно ли соседи видели чужака, покинувшего ночью мой дом. Я должен уйти завтра в рейс без задержек, — он потянул меня за запястье, и хотя мое любопытно жаждало изучить его металлическую руку, я запретила себе это.
— Куда ты меня ведешь?
— Можешь остаться здесь на ночь. Утром решу, что с тобой делать, — он провел меня по коридору в небольшую комнату, по виду напоминавшую гостиную.
Через маленькое окошко мне были видны светящиеся серебром стекла капсулы и темно-зеленая глубина за ними. Вздрогнув от накатившей безнадеги, я обхватила себя руками за талию. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой одинокой…
Заметив мою реакцию, Эзра нахмурился. Не сказав ни слова, он вышел из комнаты и вернулся с небольшим покрывалом.
— Вот, — сказал он. — Это все, что я могу предложить. Гости бывают у нас нечасто.
Я с благодарностью приняла тонкий потертый плед.
— Ты не должен… — я судорожно втянула воздух. — Это я должна извиняться. Не хочу быть для тебя обузой. Я понимаю, что у тебя связаны руки, и ценю твое великодушие.
— Всегда пожалуйста, — ответил он с некоторой неловкостью.
