— Слушай, умник, — разозлившись, я встала, уперев руки в бока, — может быть ты работал на израильскую разведку или лазил по подвалам Лубянки, но я — не тайный агент, мать твою, и угождать тебе тем более не нанималась. А раз дело в цене, и платишь мне ее не ты, то будь добр, захлопни пасть и отвали.
Секунду-другую я ждала, что он влепит мне пощечину или как-то иначе проявит свою злость — а именно на это я и пыталась его спровоцировать — но вместо этого он… засмеялся.
Байсаров хохотал, обнажая крупные белые зубы, а у меня от обиды слезы наворачивались на глаза.
—В гневе Вы забавны, — прокомментировал, отсмеявшись, он, и это стало последней каплей.
— Пошел ты, — рявкнула и вылетела из номера, пока Тимур не успел увидеть, как я позорно расплакалась.
В коридоре я попыталась восстановить дыхание, нацепив безмятежное выражение лица. Вспомнив, что проводница говорила о душе, я спустилась на первый этаж и постучалась к ней с вопросом.
— А можете прямо сейчас идти, — махнула она рукой, — сто пятьдесят рублей, четвертый вагон.
Пошарив по карманам, я обнаружила, что не взяла с собой денег, но возвращаться обратно, хоть убей, не планировала.
Тимур бесил меня до скрежета в зубах, особенно раздражало то, как он общался со мной. По обрывкам разговора я понимала, что его заставили участвовать во всем этом против воли, но я здесь тоже не по собственной прихоти!
А еще было обидно, что он назвал меня дилетанткой. За последние годы я уверовалась в своем мастерстве, да и претензий у Бро не было, а уж он придирчиво следил за тем, чтобы все пошло без сучка и задоринки.
Размышляя над тем, как меня раздражал наглый сукин сын, чьей женой я притворялась последние сутки, дошла до нужного вагона, миновав ресторан.
С пустыми руками пришла я не зря — до меня набралась уже приличная очередь, поэтому проводница предложили погулять еще часа полтора.
— Спасибо, — я записалась и, поблагодарив, задумалась, чем еще заняться. Взглянув на часы, обнаружила, что время обеденное, и решила поесть в одиночестве. Макс просил не мотаться одной, но сейчас белый день, в поезде есть охрана — нужно быть отчаянным, чтобы попытаться напасть на меня.
Впрочем, бдительности я не теряла, и оттого первой заметила светлоглазого. Он стоял в коридоре, в тяжелых армейских ботинках и черных штанах больше напоминавший военного. Мужчина что-то внимательно изучал в телефоне, но стоило мне подойти ближе, как он тут же поднял голову, точно только меня и ждал.
