Когда мы вчетвером шли по многолюдным улицам, направляясь в церемониальный зал, где пройдёт всё таинство, кроме свадьбы, я смотрелся неуклюже у всех на виду. Босиком, как мы, почти никого не было, и после нескольких сотен тау по брусчатке - более жёсткой, чем любая палуба - я понял почему. Наша одежда была другой, наша кожа была темнее, наш акцент заметно отличался... но никто не оглядывался. Океанщики здесь вряд ли в новинку. Это смущало меня ещё больше, хотя не чувствовалось, что моё любопытство было взаимным.
В зале, где я присоединился к подготовке, в основном нужно было только перетаскивать мебель под руководством одного тиранического дяди Агнес. Для меня было шоком видеть так много океанщиков вместе в этой чужой среде. Ещё большей странностью стало когда я понял, что я не могу отличить среди нас фирмачей: не было резкой разделительной линии во внешности или даже в одежде. Я стал чувствовать себя немного виноватым: если Бог не мог показать разницы, зачем я охочусь за внешними признаки?
В полдень мы все ели снаружи, в саду за залом. Трава была мягкой, но заставляла ноги зудеть. Даниил должно быть ушёл подготавливать свадебную одежду, мои родители занимались своими жизненно важными задачами, а я только знал горстку людей вокруг меня. Я сидел в тени дерева, делая вид, что не обращаю внимания на огромных размеров растения и их причудливый вид. Я представил, что мы на сиесте, но не мог представить, как можно заснуть на траве.
Кто-то присел позади меня и я обернулся.
- Я - Лена, троюродная сестра Агнес.
- Я - Мартин, брат Даниила.
Я нерешительно протянул руку; она пожала ее, слегка улыбаясь. Утром я неловко целовал десятки потенциальных родственников, но сейчас не мог на это решиться.
- Брат жениха, занимающийся черновой работой за всех нас, - сказала она, насмешливо покачав головой.
Я отчаянно хотел сказать что-нибудь остроумное в ответ, но все что приходило в голову, было только глупым.
- Ты живёшь в Форезе?
- Нет, в Митаре. Отсюда - вглубь суши. Мы остановились с моим дядей, - её лицо скривилось. - И вместе с десятью другими людьми. Никакой личной жизни. Это так ужасно.
- Нам легче: мы возим наш дом с собой, - сказал я. Идиот! Как будто она не знает об этом.
- А я давно не была в лодке. Может как-нибудь возьмёшь меня в плавание, - улыбнулась Лена.
- Конечно, с радостью, - я знал, что это только вежливый разговор; зачем бы ей проситься на мою лодку.
- Ты и Даниил - единственные в семье? - спросила она.
