Соландер работал в это время в Англии, и там его уговорили промолчать в ответ на петербургское предложение и остаться для составления описания Британского музея в Лондоне.
Переписка затянулась почти на три года и не увенчалась успехом, чем Линней был очень огорчен.
Когда-то у Линнея — маленького Калле — была своя особая грядка в родительском саду. Теперь, на склоне лет, в знаменитом Упсальском саду он вспоминает свой детский опыт «отдельного садика» и выращивает в нем сибирские растения, полученные от русских ученых.
Русские экспедиции того времени привозили меньше гербариев и больше описаний и рисунков растений. Гербарии тогда у нас еще не заняли того места в документации результатов полевых исследований, которое они уже заняли на Западе. Кроме того, надо представить себе дальность этих экспедиций и трудности с передвижением на лошадях и верблюдах. Да и бумаги у нас было мало, а гербарии требуют много бумаги. Что касается описаний растений, то при той путанице в распознавании их и классификации, какая царила у нас, как и повсюду, трудно было на них особенно и полагаться. Поэтому Линней так и интересуется семенами.
Вырастить у себя в садике растения и самому их определить — это он считает надежным. В XVIII веке каждый ученый стремится иметь такую возможность.
«Я устроил отдельный садик для них, — пишет он в 1773 году о растениях, семена которых ему прислал академик Паллас, — а также для ранее полученных мною сибирских растений. Теперь Ваши азиатские растения являются единственными, которые украшают сады Северной Европы...»
Тесно был связан князь ботаников с русской Академией наук, искренне стремился он быть полезным ее процветанию и вместе с тем многое сам приобрел в результате многолетних связей с деятелями русской науки.
ЛИННЕЙ — ЭТО ЭПОХА
Иногда говорят, что Линней сам ничего нового не открыл, а только собрал и завершил исследования других, что вся его заслуга — в каталогизации и классификации природы. Да, верно то, что Линней имел талантливых предшественников! Но это он вывел науку из критического положения, в котором она очутилась, создал науку ботанику на месте бывшего до него хаоса.
Он провел огромную реформу в ботаническом языке, без чего ботаника еще не была наукой по-настоящему, предложил простую схему классификации, применил ясный, удобный принцип двойных названий. Определил роды и виды растений. Он отобрал все правильное, сделанное до него, и подвел этим итог добытым ранее научным знаниям. Линней описал около 1200 родов растений, установил более восьми тысяч видов.
