С величайшей радостью я убедился в несказанной милости Вашей светлости ко мне, недостойному; сожалею только о том, что не имею, чем отблагодарить Вас.
Убедившись, что Вашей светлости было угодно внести мое имя в список ученых, я всегда буду с радостью вспоминать этот случай.
Если я открою что-нибудь, что мне покажется достойным «Acta» славнейшей Академии, я не премину прислать это.
Пусть всемогущий бог даст Вашей светлости как можно дольше пользоваться крепким здоровьем и постоянным счастьем, чтобы Академия наук, вызванная к новой жизни сиянием Вашей славы и одухотворенная ею, и в дальнейшем приносила бы роду человеческому пышные цветы и обильные плоды.
Всецело посвящая себя славнейшей Академии, остаюсь Вашей светлости покорнейший слуга.
К. Линней».
Надо пояснить, почему Линней называет президента Академии наук гетманом Малой России. С 1750 года Разумовский стал гетманом Украины: Борисфеном же в древности называли Днепр. Под «Acta» Академии наук Линней имеет в виду научный журнал, который она издавала в это время.
Этому избранию Линней придавал большое значение и желал с достоинством носить высокое звание почетного члена академии. Переписка его с русскими учеными становится еще более содержательной. Насколько высоко ценил он научные связи с ними, видно из одного письма к академику Степану Петровичу Крашенинникову:
«Я очень признателен за то, что Ваша Академия пожелала вступить со мной в переписку. Прошу тебя, славнейший муж, научи меня, как понимать положение тех, которые вступили в эту должность. Должны ли они что-нибудь делать или только носить имя члена общества? Или они ежегодно присылают в Академию свои наблюдения для напечатания?»
Линней озабочен тем, как лучшим образом использовать связь с русскими учеными, чтобы официальное признание го корреспондентом академии не было пустой формальностью.
Иоганн Миллер, будучи историком, писал Линнею: «Связи исследовательских работ в области истории обоих народов требуют постоянной взаимной консультации. Поэтому ты оказал бы мне и нашей Академии величайшее благодеяние, побудив какое-нибудь ваше светило вести с нами переписку по научным вопросам».
Смертен человек, но бессмертны его труд и поиск истины. Пройдут многие годы, перед человеком раскроются дали, о которых и мечтать не мог Линней. Но и в век космической биологии трогают сердце эти строки из письма великого ученого XVIII века: «...Во имя твоей любви к растениям... Пришли мне, по крайней мере, веточку или цветок... Я хотел бы, чтобы ты, если можешь и хочешь, прислал мне высушенный цветок, чтобы я мог исследовать тычинки и пестик... Если бы я мог получить высушенный цветок... Если бы я мог видеть цветок... Если у тебя есть семя, прошу прислать хотя бы одно...», — пишет он ученому Амману.
