— Девочки, — папа мягко улыбается, и сразу становится теплее на душе. — Это у нас уже Катюша так выросла?!
Малышка ерзает на руках матери, но заинтересованно смотрит на экран.
Я же делаю вид, что у меня звонит телефон, и выскальзываю в соседнюю комнату. Пусть наедине поговорят. Оля скованная. Ей всегда нужен толчок, чтобы решиться.
Сначала я слышу в основном папины реплики. Он что-то спрашивает, рассказывает. Олька лишь отвечает или поддакивает. Но примерно минут через двадцать ситуация меняется. Я слышу смех сестры, а потом как Катюшка читает стишок Агнии Барто. Самой от счастья светиться хочется.
Решаю, что пока рано возвращаться. Они только поймали там общую волну. Поэтому поудобнее устраиваюсь на диване и залезаю в инстаграм. Да-да, я подписалась на Соколова. Глупо, конечно. И он сто процентов не заметил приток еще одного подписчика к своим пятнадцати миллионам.
Пролистываю ленту. Но там ничего интересного. Смахиваю сторис одну за другой и резко застываю. Как раз дошла до Дениса. На видео он колотит грушу, а за камерой слышатся реплики тренера. В конце этого боксерского закулисья Соколов снимает одну перчатку и ехидно улыбается. Я случайно оставляю реакцию в виде огненного смайлика. Нет-нет.
Блокирую телефон и прячу под подушку. Дыхание учащается. Я трогаю свое лицо, поправляю ворот футболки. Встаю, делаю пару шагов, потом снова сажусь.
По телу пробегает мелкая дрожь. Смотрю на свои пальцы и несколько раз сжимаю их в кулаки. Что за напасть такая?!
— Ксю-ю-ю-ю, — голос сестры возвращает в реальность. В этот спокойный пятничный вечер.
Кстати, празднование дня рождения Миши сдвинулось на неделю. Мама сказала, что ему срочно необходимо куда-то улететь по работе.
Так что еще одна моя личная встреча с Денисом тоже сдвинулась на семь дней. Точнее, девять.
— Ксюша, иди к нам, куда ты там пропала?
— Иду, — кричу, но голос срывается на писк. Прокашливаюсь и возвращаюсь на кухню. — Пап, ты подстригся, что ли? — усаживаюсь на барный стул, сжимаю в ладонях чашку чая.
Мы болтаем о каких-то незначительных вещах. Шутим. Много смеемся.
Когда Ольчик собирается домой, то очень крепко прижимает меня к себе. Сдавливает грудную клетку своим напором.
— Спасибо тебе, — шепчет, стирая слезы, — что настояла. Я бы не решилась сама. Ты знаешь, мы с папой договорились, что через выходные мы с Катей полетим к нему в гости. Я же и подумать не могла, что практически лишаю его общения с внучкой своими заскоками. А себя…
