— Хорошо выглядишь, Элен, — улыбнулся молодой человек и я снова, как в нашу первую встречу, была покорена его улыбкой.
— Жером, — прошептала я. Хотела сказать, как же рада его видеть, но слова застряли где-то глубоко внутри, а щеки обожгло огнем.
— Тебе нравится здесь работать? — поинтересовался молодой человек и все также внимательно изучая меня, присел в кресло возле камина и жестом пригласил меня присесть напротив.
— Да, — почему он спрашивал об этом. Беспокойство охватило меня. Сделала шаг, другой и опустилась в кресло. Теперь он был так близко, я могла протянуть руку и дотронуться до Жерома, но не посмела. Лишь незаметно вдохнула такой знакомый парфюм, от которого защемило сердце.
— Я могу сделать тебя полноправной хозяйкой. Уверен ты справишься, — усмехнулся Жером, — мадам Бенуа рассказала о твоих успехах. Ты умело ведешь бухгалтерию и вы даже ездили за товаром в Париж.
Мне была приятна похвала Софи, но это означало, что Жером уедет и я больше никогда его не увижу. Я совершенно не думала о том, что он предложил. Одна мысль крутилась в голове. «Он сейчас встанет и уйдет!»
— Ты хочешь отказаться от магазина? Но…
— Мне он не нужен, Элен, — Жером откинулся на спинку кресла, — не будем тянуть время. Прямо сейчас пойдем к нотариусу и переоформим документы. Вечерним поездом я уеду в Париж.
«Нет!» Подумала я, а вслух глупая гордость не позволила произнести и слова. Поэтому лишь сжала руки в кулаки, сминая подол платья на коленях. Жером продолжал серьезно смотреть на меня, словно ждал чего-то, а не дождавшись он резко поднялся и направился к двери. А я словно во сне наблюдала за Жеромом. Сердце билось все быстрее и быстрее, в горле пересохло, а глаза наполнились слезами. Если я сейчас его не остановлю, то он уйдет и уйдет навсегда. Если бы я была безразлична Жерому, разве предложил бы он мне этот дом? Молодой человек протянул руку к двери.
— Нет, — сипло воскликнула, но Жером услышал и замер. Я подбежала к нему и обняла, уткнувшись лбом в спину. Слезы потекли по щекам и я судорожно всхлипнула. Тут же оказалась крепко прижата к мужской груди и от тихих слов утешения, заплакала еще сильнее. Жгучая обида, тоска. Все было в этих слезах. А когда успокоилась, то спросила.
— Ты…останешься?
— А ты этого хочешь? — ласково поинтересовался Жером.
Я взглянула в дорогие глаза, увидела улыбку, от которой екнуло сердце и твердо произнесла.
— Да!
