— Элен, — это был Жером. Я тут же выпрямилась и крепко сжала руки на коленях. Обида с новой силой вспыхнула внутри и я прикусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться. «Ты должна быть сильной и не позволить себя больше одурачить.» Уговаривала себя, а мужской шепот продолжал будоражить душу.
— Элен, она ничего для меня не значит. Поверь! Я расстался с Жаклин и теперь свободен.
Хотелось ответить, что мне не нужна твоя свобода и ты сам. Иди к своей красотке и прекрати смеяться надо мной. Но, конечно я промолчала, потому что боялась, говорить не смогу сразу расплачусь.
Месье Савар совершенно не обращал на нас внимание, увлеченный аукционом, он даже не заметил прихода Жерома. Глаза старика азартно светились и Луи нетерпеливо ерзал на стуле.
— Элен, — продолжал шептать обманщик, — Как только я встретил тебя, то все девушки Парижа, нет Франции, нет всей планеты перестали существовать для меня. Не веришь? А хочешь после аукциона отправимся к моим родителям?
Сколько красивых и громких заявлений, но я не буду верить ни единому слову. Никаких слез, только гордое молчание. Пусть теперь другой красиво лжет.
— Продано за пятьсот пятьдесят франков! — крикнул метр и тут же со стула вскочила богато одетая женщина.
— В чем дело! Я же держала книжку открытой!
Тут же все глаза устремились на нее.
— Мадам, если вы хотите торговаться, то делайте как все, — спокойно произнес метр Камбер, ни один мускул не дрогнул на лице аукциониста, зато щеки женщины стали покрываться пятнами. Она буквально упала на стул и скрыла лицо за веером. Тут же ко мне повернулся месье Савар.
— Вот так конфуз, — ехидно усмехнулся Луи, — но метр молодец.
— А что произошло? — тихо спросила я, пытаясь не думать о мужских пальцах, которые держались за спинку стула и костяшками касались моей спины.
— Очень часто клиенты договариваются с метром об условных знаках. Эта мадам видимо договорилась, что если книга открыта, то она торгуется, если нет значит останавливается. Похоже произошла накладка, слишком много «торгующих» и метр не присудил ей лот.
— Но зачем такие сложности?
— Есть люди, которые не хотят, чтобы все знали, что они торгуются. Чаще всего это частные клиенты или перекупщики.
— Но зачем тогда идти на аукцион? — удивилась я.
— Но ты же пришла, — улыбнулся Луи.
— Я с вами, больше как зритель.
— Но вот и эта мадам хотела, чтобы все думали, что она зритель. Народу же много, можно и не заметить кому присвоили лот.
Я огляделась, действительно людей прибавилось. Многим не хватило место, они стояли вдоль стен и кучкой столпились на входе.
