— Еще не выпила? — Опекун с недовольством покосился на прислужницу, и та вздрогнула, затряслась, почти расплескивая жидкость из стакана.
— Вы все же решились меня отравить, милый опекун? — съязвила я.
— Не говорите ерунды, эри, — раздраженно бросил эр Иктар, — вы мне нужны живой и здоровой. Ваша смерть не принесет никаких дивидендов никому из нас, — он со значением посмотрел на воинов.
Прозвучало это как предупреждение. А причем здесь эти незнакомые мне эры? Им то, что я успела сделать?
— Мне не нужны проблемы при перемещении, кварцы бывают не по рангу щепетильны в таких вопросах. А вы достаточно глупы, чтобы начать звать на помощь. «Кварцы. Значит, переместимся жилами»
Только кварцы позволяли пользоваться своими потоками желающим. Это принесло их клану достаток и пренебрежительное отношение остальных высокородных. Те считали, что клан кварцев в полном составе должен был гордо предпочесть нищету и голодное вымирание.
— Пейте, эри, — опекун приблизился и, впившись в меня ядовитыми лазоревыми глазами, — Да что вы с ней возитесь, — фыркнул воин. Опекун резко обернулся, колыхнулись змейки-косички и воин умолк на полуслове.
— Без вас разберусь. Вы должны относиться к этой эри предельно уважительно.
То ли от слабости, то ли от «предвкушения» испробовать на себе новое снадобье, по моей коже промаршировали стройные ряды мурашек.
— Эр Иктар, отпустите меня, зачем вам все это? Эрден разумный мужчина, какие бы цели вы не преследовали, думаю вы сможете прийти к компромиссу, — я попыталась придать своему голосу уверенность, которой не чувствовала. Не знаю на что готов Эрден, ради моего спасения. Но я была готова говорить что угодно, лишь бы выиграть ему время.
— Можете не стараться эри, я прекрасно осведомлен как выглядят “компромиссы" эра Эрдена. И оставьте свои надежды, фиолетовый вас не найдет. А если и случится чудо, что же… тем хуже для вас эри. Опекун смерил меня недобрым взглядом, — если придется, я пойду до конца. Мне терять нечего, но вы погибнете первой!
«Он просто запугивает меня, чтобы вела себя тихо и послушно» — успокаивала себя под замораживающим взглядом.
— Пейте! Или быть может, вам понравились последствия сонного эфира? — неприятно ухмыльнулся опекун.
А один из воинов шагнул ко мне.
— Я выпью, — опустошив стакан, взятый у прислужницы, присела на кровать.
Тело сковало, странное онемение, а затем я мягко уплыла в темноту.
Рубины. Отступление 1
— Ваш отец никогда не внемлет голосу разума, эр Рэмар. Мы не можем так рисковать. Если он хоть что-нибудь заподозрит, ваша жизнь будет под угрозой.
