— Ты приехал только из-за того, чтобы сходить со мной в кино?
Он сдержанно кивнул.
— Ты же в другие дни не можешь.
Я вспомнила, что жаловалась ему на непосильную работу вплоть до следующего воскресенья из-за отъезда сменщика в Питер.
— Мы как влюбленные, — я осмотрелась. Конечно же мы опоздали и в темноте сели на первые попавшиеся места последнего ряда, чтобы не мешать зрителям своим полуслепым хождением по залу.
— Пересядем? — откликнулся Никита.
— Неа, — я нацепила на нос очки и запустила пальцы в ведро попкорна, которое держал Горелов. Он пристроил бутылки с водой и привалился плечом ко мне, чтобы его прожорливой подружке не пришлось тянуться за воздушной кукурузой.
— Нет, не так все было! — пару раз Никита пытался опровергнуть неточности, допущенные сценаристом в жизнеописании Фредди Меркьюри, для чего низко наклонялся, почти задевая мою скулу губами, но я отмахивалась. Кино же. Зрителю нужна драма.
— Замерзла что ли? — спросил Горелов, когда я обхватила себя руками. Я не успела объяснить, что толпу пресловутых мурашков вызвала грандиозность знаменитого концерта и власть голосистого фронтмена Queen над толпой.
Никтита заграбастал меня и, усадив к себе на колени, обнял. Такая забота была неожиданной и, конечно, насторожила.
— Кит, ты чего?
Крепкие руки не дали подняться. Я вынуждена была повернуть голову, и это стало фатальной ошибкой. Губы Никиты нашли мои.
Только когда я опрокинула ведро с попкорном, стоящее на соседнем кресле, и шелест рассыпавшихся кукурузных зерен заставил впереди сидящих людей обернуться, мне удалось вырваться.
Все к черту.
Я ломилась к выходу так, словно была ледоколом, грудью вспарывающим льды, а те самые льды цеплялись за меня, не давая выплыть в спокойные воды.
— Женька, ну ты чего? — рука Никиты хватала меня то за плечо, то за рукав, но я рвалась на волю. Никогда, никогда я не рассматривала Горелова как мужчину, с которым смогу целоваться и, упаси боже, лечь в постель. Напои меня хоть до чертиков, и то не допущу подобную вольность. Он друг, только друг. Я не находила в нем сексуальной подоплеки, которая толкнула бы на безрассудство. Да, Никита добрый, надежный, симпатичный, но в моем мозгу навсегда засел образ прыщавого мальчишки, с которым можно посмеяться, поделиться бедами, сходить на речку или в кино… Да я даже никогда не прихорашивалась, хотя знала наперед, что он приедет. Открытие, что Горелов смотрит на нашу дружбу иначе, ошеломило.
Черт. Черт. Черт.
