От осознания того, что Костя уходит от нее к молодой аспирантке, снова расплакалась.
— Ну, Вера, ну, пожалуйста… зачем тебе это? Зачем себя мучать? Да, мы не будем больше жить вместе, но мы можем видеться, у нас общие дети, и… официально мы же не разводимся… ты можешь вообще никому не говорить, если боишься осуждения со стороны.
— Боже мой, кто ты!? Кто ты такой, чтобы говорить мне об осуждении со стороны!? — Костя дернулся, лицо побелело. — Она молодая, да? Красивая, гибкая… сексуальная, — Вера всхлипнула, не в силах остановиться. Жалость к себе захлестнула с головой. — Конечно, она красивая, ей же не пришлось вынашивать и рожать тебе двойню, потом годами не спать по ночам, забывая о себе, о работе, обо всем! Конечно, сдай старую Веру в трейд-ин и возьми новую! С доплатой, зато перед друзьями не стыдно будет!
— Да какой трэйд ин, Вера! У меня другой мужчина!
ГЛАВА 2. Часть 1. Точки над i
— …Мужчина? Ты, — она сглотнула, проворачивая слово на языке, прежде чем сказать вслух. — Гей?
— Ой, Вера, пожалуйста! — Костя дернулся, встал из-за стола, открыл и снова закрыл казан крышкой. — Уж ты-то не вешай ярлыки!
— То есть как это? А как по-другому это называется? Содомит? Голубой? Человек дождя?
— Не стыдно? — Костя обернулся, скрестив руки на груди. — Вот что ты за человек?
— Мне? Не стыдно? — Вера тоже встала, вилка звонко ударилась об пол. — За то, что назвала тебя по имени? Или лучше будет сказать по призванию!
Она могла бы понять измену, бес в ребро и что там еще происходит с мужчинами старшего возраста. Закрутил роман с сослуживицей, увлекся молоденькой аспиранткой, вновь почувствовал вкус жизни, это так предсказуемо! Вера была к такому готова. Она, по крайней мере, могла себе это объяснить.
Но… гей!?
Ее муж испытывал влечение к мужчинам, Господи! Он изменял ей с… мужчиной! Вера, как не старалась, не могла уместить эту мысль в голове.
— И… как давно? — Костя вздохнул, наклонился за вилкой и сел за стол.
— Всегда, Вера… всегда.
Это был удар ниже пояса. Мысли о возможных заболеваниях вытеснило это его «всегда». Вера отвернулась и зажмурилась.
Всегда. Всегда.
Двадцать пять лет жизни.
ВСЕГДА.
Их свадьба, первая неудачная беременность и долгие пять лет проб и ошибок, долгожданная двойня, мальчики, как же она гордилась! Вера зажала рот ладонью. Сыновья и двух месяцев не проучились в летном училище, что теперь будет с ними?
— Кто еще знает? — она обернулась к Косте, сверля его глазами, готовая разорвать на месте, если получит неправильный ответ.
