Если мы исследуем религиозные верования и поведение современных охотничьих народов, мы придём к невозможности доказать существование или отсутствие подобных верований у палеантропов. Возможно, но никто не скажет точно, первобытные охотники верили в животных, похожих на людей, но наделенных сверхъестественными способностями. Они, возможно, верили, что человек может превратиться в животное и наоборот; что души умерших могут входить в животных; наконец, верили в то, что таинственные отношения существуют между определенным человеком и определенным животным (когда-то это называлось «нагвализмом»). То же самое касается сверхъестественных существ, образы которых мы нашли в религиях охотников. Исходя из имеющихся данных, они были разных видов: териоморфные твари (люди-звери) и духи-хранители; божества типа Верховного Существа – Повелителя диких зверей, – которые защищают и дичь, и охотников; духи кустов; и духи разных видов животных.
Кроме того, охотничьим цивилизациям свойственны определенные модели религиозного поведения. Например, убийство животного представляет собой ритуал, а другими словами, веру в то, что Повелитель диких зверей заботится о том, чтобы охотник убивал только тех животных, которые нужны в качестве пищи, и чтобы еда не тратилась впустую. Убил зайчишку просто так – ответишь перед высшей сущностью. Экология, рационализм, осознанное потребление. Кости, особенно череп, имеют заметную ритуальную ценность. Вероятно, из-за веры в то, что они содержат «душу» или «жизнь» животного и что именно из скелета Повелитель диких зверей вызовет рост новой плоти. Вот почему череп и длинные кости обнаруживают на возвышенностях. Наконец, у некоторых народов душа убитого животного отправляется в его духовный дом («Праздник медведя» у айнов и гилиаков). Также существует обычай подносить Высшим Существам кусок каждого убитого животного (пигмеи, филиппинские аборигены и пр.) либо череп и длинные кости (самоеды). А у некоторых суданских народов молодой человек, убив свою первую дичь, мажет ее кровью стены дома.
Но похоже, что Homo ludens, Homo faber, sapiens и religiosus – человек играющий, архитектор, разумный и религиозный – существовали одновременно и были одним целым. Мы не можем реконструировать их религиозные верования и обычаи – мы ищем определенные аналогии и доказательства, которые могут пролить свет на них, хотя бы косвенно.
Самыми ранними и многочисленными свидетельствами различных факторов жизни человека являются кости. Начиная с Мустьерской культуры, мустьерской эпохи – времена поздних неандертальцев или с 70 000–50 000 до н. э. – мы можем с уверенностью говорить о культуре захоронений. Но черепа и нижние челюсти были обнаружены в гораздо более ранних периодах, например, в Чукутьене (на уровне, который можно датировать 400 000–300 000 до н. э.). Такие сохранение черепов отдельно от тел ученые объясняют религиозными соображениями. Аббэ Брейль и Вильгельм Шмидт, например, ссылались на обычай, зафиксированный у австралийцев и других примитивных народов, сохранять черепа умерших родственников и носить их с собой, когда племя путешествует. Хотя есть мнение, что это не дань уважения предкам, а банальное убийство, или убийство с изготовлением трофеев, или каннибализм. Но череп черепу рознь. Мы уже выяснили, что эмпатия и навыки примитивного лечения/самоспасения у первых гоминидов все-таки присутствовали. Если мы проведём аналогию с приматами, видимо были у людей и свои мифы, космология и медицина, назначение и принципы работы которой для нас навсегда останутся сокрыты.
