Усталые, но счастливые мы выползли из операционной. Спасение человеческой жизни было призванием зрячих и каждый раз я испытывала безмерное счастье. Разговор с русским военным забылся, а я, со щемящей нежностью в груди, смотрела на сморщенное личико младенца и радовалась за молодую мать и ребенка.
— Иди, Жюдит домой. Отдыхай, — устало молвил месье Г отье.
— А вы? — обеспокоенно, спросила я.
— Мне надо проверить русского офицера. Его друг отделался легко, а этому хорошенько досталось.
И я вспомнила разговор с незнакомцем в саду.
— Бедняга, как еще выжил, — вздохнул Френсис, — его надо быстрее поднять на ноги, а то скоро явится полиция. Не думаю, что русские получили разрешение на портал, прежде чем переместились сюда.
— Можно мне с вами, — попросила я. Неожиданно захотелось взглянуть на второго русского, вдруг он очнется и тоже узнает меня.
— Ну, пошли, а потом сразу домой.
— А вы?
— Я останусь, понаблюдаю за состоянием роженицы.
Андрей
Мужчина медленно приходил в себя. Неприятный запах хлорки ударил в нос. Пошевелиться Андрей не смог, тело все болело, а правая нога, выше бедра, горела огнем и маг терпел из последних сил. Петя? Где же Петя? Друг, который спас его и вытащил из той ужасной бойни. Отрывками он помнил, как его везли на телеге, безжалостный холод и постоянно хотелось пить. Пребывая в горячем бреду, ему снилась Катя. Она задорно улыбалась, кружилась и пышные юбки синего платья слегка приподнимались, открывая щиколотки и атласные туфельки. «Катя-я-я». Андрей хотел дотронуться до супруги, но она со смехом ловко уворачивалась, а когда мужчина все же обхватил ее талию, запрокинула голову и засмеялась. Рыжие локоны волнами упали ей на грудь, синие глаза блестели весельем.
Как же он любил ее. Как сильно. Но этой любви не хватило на двоих. Больше года назад Катя и верный друг Миша его предали. Как он пережил предательство близких людей Андрей и сам не знал. Петя помог, буквально заставил надеть браслет — хидсу, и сказал, что не верит в измену Кати. Не могла она и все. Серебряные души никогда не предавали друг друга.
Хотелось верить Петру, только он не знал, как последнее время они с Катей ссорились. Молодая супруга жутко ревновала его к бывшей невесте.
Подозревала в измене, стоило Андрею задержаться в Мастерской Создателей, а он пытался ночами доказать жене, что даже не мог смотреть на других женщин, но Катя не верила. Горько плакала и ее рыдания разбивали Андрею сердце, а он слишком увяз в политической игре и не мог супруге сказать всей правды.
