Если это не солдаты из Интра, то они скорее всего прибыли с севера, где был староста. Нападение началось с южной стороны, а Орден прибыл с северной, следовательно, должна быть вероятность, что кто-то ещё выжил.
— Скоро обед, тебе надо подкрепиться.
— У меня… нет денег…
— Не переживай! За тебя платит госпожа Рей.
— Госпожа… Рей?
— Ну да! Командир прибывшего отряда!
«Кажется, я ей уже задолжал» — подумал Коди.
Только сейчас мальчишка понял, что из одежды на нем только трусы. В прямом смысле остался в одних трусах.
— А… где моя одежда?
— Выбросили.
— Что?!
— На ней было полно дыр, она сгорела. Да и у тебя вчера на руках было полно волдырей, кое-как вылечили.
«Странно. Ни вчера, ни сейчас я не чувствую боли от того что горел…».
— Я принесу тебе рубашку и штаны. Они слегка поношенные, но других у нас нет.
Служанка энергично вышла из комнаты, не закрыв за собой дверь. Стук её каблуков отдалялся всё дальше, пока не послышался скрип другой двери.
Вернувшись в комнату Коди, служанка выдала ему рубашку и штаны. Всё было слишком большим. Со стороны это выглядело так, словно парнишка был одет в мешки.
— Немного большевато…
«Немного, ага…».
— Ну, пока походишь так, потом ушьём. Тебе не помешало бы поесть. Слева лестница на нижние этажи, спустишься на первый этаж, там будет стойка. Позовёшь кого-нибудь, тебя накормят.
— Хорошо.
Служанка вышла из комнаты.
Коди встал с кровати и подошёл к окну. Слегка приоткрыв его, парень сразу же ощутил свежий воздух без деревенских ароматов и множество звуков города: смех детей, крики торговцев, рекламирующих свой товар, скрип повозок и топот копыт лошадей. Ему раньше никогда не доводилось бывать в городе, и эта картина казалась чужой. Но было в ней и что-то манящее.
Вчерашний вечер казался чем-то далёким. Сгоревшие дома, мёртвые люди, лежащая в луже крови мать… всё это не вызывало у него ни грусти, ни злости. Казалось, всё это было тем, что он пережил когда-то давно, частью его далёкого прошлого, но в этом прошлом осталось то, без чего Коди не видел своего будущего.
— Что мне… теперь делать… ради чего мне жить?
Облокотившись на подоконник, он устремил свой взгляд куда-то вдаль.
— У меня ничего не осталось. Ничего.
Коди чувствовал себя пустым, бессмысленным, бесполезным. Сейчас у него не только ничего не было, он потерял самого себя в том горящем доме.
Больше не нужно ходить в лес на охоту, больше не нужно помогать в полях. Больше не увидеть мамину улыбку от того самого первого подстреленного зайца. Теперь некого защищать, не для кого жить.
