— Властный? — А еще сильный и магически, и физически.
— Красивый? — Не без удовольствия отметив свое отражение в зеркале.
— Одинокий? — И все ранее озвученные эпитеты как-то потеряли блеск.
Подойдя к рубежу в тридцать и обретя наконец-то родную душу, он стал чувствовать свое одиночество. Это чувство было так ново, что Гаэр терялся, а еще он совершенно не знал, что делать со своими порывами к Виссарии. С утра за завтраком девушка была такой милой, что хотелось... затискать, святая магия! Подойти, крепко обнять и зацеловать. А эти ямочки от улыбки, когда она улыбалась Мишу...
— Именно, Гаэр, ты для нее тень, страшный человек, садист. Так улыбаться она тебе не будет. — Некромант глянул в свое отражение и добавил: — А ты и рад стараться. Особенно, чтобы ее трясло от страха.
Такая реакция Гаэру казалась более естественной, хотя он и хотел придушить Виссарию. Очень логичное поведение влюбленного дурака. Пора было сделать то, что хорошо умели делать трусы — сбежать. И почетный легат Совета магов, его святейшество Гаэр Гробер оседлал своего скакуна и умчался на дальние рубежи, прямо на границу с Королевством Анжуйским, чтобы наконец-то принять военную службу на шесть месяцев, от которой так упорно отнекивался последние несколько лет.
***
Я ушам своим не поверила, когда узнала, что мейр Гробер изволил принять военную службу и ускакал на границу, где по разным слухам было не так уж и спокойно.
— А долго хозяина не будет? — спросила я за завтраком у Миша. Юноша повертел ложкой, что-то подсчитывая в уме и ответил:
— Около полугода, наверное. Если не окочурится там от тоски.
— От тоски?
— По любимой.
Я подавилась. Вот меньше всего я могла представить себе такую картину: Гаэр, умирающий от разлуки.
— Миш, а ты знаешь, кто родная душа хозяина?
Юноша хитро прищурил глаза и вкрадчиво спросил:
— А зачем спрашиваешь? Дядя мой нравится?
Я побелела, потом пошла красными пятнами и, заикаясь, ответила:
— В последний наш разговор мне показалось, что не так уж мейр и любит свою истинную душу, подаренную судьбой, раз меня в спальню поволок.
Отчего-то мысль о другой неприятно заколола внутри, и я постаралась незаметно растереть грудь, чтобы избавиться от неприятного ощущения.
— Хммм, — вздохнул Миш, точь-в-точь, как его дядюшка. — Удивительно все это. Такая слепота...
— А такое бывает? Тяжело, наверное, второму связанному с такой «глухой» истинной душой.
Миш покачал головой и пробубнил под нос:
— Не то слово как.
