— Думаю, ты, сам того не понимая, передал слова и мне.
Ха. Видимо, прошлой ночью Ронан и Имоджен действительно добились прогресса. Я невольно подумал о том, чем они могли заниматься в ее постели, и не сумел описать возникшие чувства. Среди прочих была ревность, но не потому, что я не выносил мысли о близости Имоджен с моими братьями. Просто я сам хотел делить с ней постель. И хотел дольше, чем соглашался признать.
Ронан уставился на нее со странным выражением лица, но ничего не ответил.
— Возьми меч, — повернулся он ко мне.
— Долг зовет, — незаметно подмигнув Имоджен, я последовал за ним.
Следующий час пролетел незаметно, пока мы сражались, паря в метре над полом. Как и тогда над озером, упражнение оттачивало и концентрацию, и ловкость. Большинство наших конкурентов не умели левитировать, и мы могли припугнуть их, не выдав ни одного из наших более впечатляющих трюков.
Ронан постучал по рукояти меча, сигнализируя приостановить бой, и я медленно опустился.
«В чем дело?»
«Слышишь? — он пристально посмотрел мне в глаза, вероятно, чтобы телепатически говорить только со мной. — Киллиан напевает песню»
Быстро наложив на себя заклинание для обострения восприятия, я прислушался. Мрачная мелодия, от которой по моей спине пробежал холодок. Но я ее не узнавал.
«Да. Что с ней не так?»
«Эту песню Имоджен пела прошлой ночью», — выражение лица Ронана стало мрачнее песни.
Теперь я точно мог определить, кому она предназначалась. И что, черт возьми, Ронан предлагал? Не прошло и двух часов, как он заявил, что верит Имоджен. Доверяет ей.
«Хочешь сказать…?»
«Нет, — перебил меня он. — Но у меня появилась новая версия о ее роли во всем этом»
«Кто-то ее подставляет», — мысленно подытожил я, сразу уловив его мысль.
«Именно»
26. Имоджен
Пока Киллиан напевал, я посмотрела на него через его плечо. Мелодия была знакомой, но я не могла ее вспомнить.
Он читал турнирную книгу, где описывались все соревнования и испытания, которые с начала времен выдвигала Туата для выбора своего нового правителя. Летопись, начатая древними королями и королевами.
Даже читать ее было сложно. Самые первые записи были на языке, ныне почти никому не известном. Но у Киллиана чтение не вызывало сложностей. Наверняка король позаботился, чтобы его дети говорили на всех когда-либо существовавших диалектах прекрасного народа.
«Что ты ищешь?» — я не осмелилась заговорить вслух.
«Советы, — Киллиан медленно перевернул страницу и провел пальцем по словам. —
