7. Имоджен
Ночь тянулась бесконечно долго, пока я задремывала и просыпалась от запаха утренней росы в воздухе. Обычно заснуть в Колонии кошмаров не составляло труда. Здесь было очень темно и тихо, не считая случайной кутерьмы в соседних камерах.
Казалось, мое тело понимало, что лучше спать, чем тратить время на безделье.
Но не сегодня.
У меня в голове крутились слова Киллиана и Ронана. Я изначально цеплялась за веру в свою непричастность к гибели короля и теперь получила подтверждения.
Даже если я его оплакала, ненамеренно и без памяти, там была своя предыстория. Король давно слабел без причин и объяснений.
Совершенно нелепо, что на суде принцы, королевские советники и придворные подпевалы утверждали, якобы Его Величество изначально заболел по моей вине. Будто я постепенно сводила его с ума своими мерзкими песнями.
Как ни странно, где-то в глубине души я сама задавалась тем же вопросом. Причитая, я не знала, кто умирал в королевстве. Более того, повзрослев, я намеренно избегала некрологов. Они причиняли слишком сильную боль.
Но теперь? Похоже, у Киллиана проявились те же симптомы, что и у короля за несколько недель до гибели. На сей раз ошибки быть не могло. Я никого не оплакивала с самого начала своего заточения. Хоть и не понимала почему. Может, дело было в изоляции? Пока меня не привезли в Колонию кошмаров, я никогда не пересекала границ Туаты Де Дананн. Или же ошейник оказался еще эффективнее, чем думала Брина.
Как бы то ни было, новые подробности принесли мне странное облегчение. Пускай меня никогда бы не выпустили на свободу, зато теперь я уверилась в своей невиновности. Если бы еще принцы разделяли мою уверенность.
«Ага, разумеется», — мысленно проворчала я. Они были самыми упрямыми созданиями из всех мною встреченных. Чтобы изменить их мнение, потребовалось бы волшебство сильнее того, которым я могла овладеть. Тем более, король зарезался моим кинжалом. Я так и не поняла, как мое оружие, спрятанное много лет назад, попало ему в руки.
В итоге мне пришлось довольствоваться бессмысленным существованием в компании праведного гнева и случайной книги. Я слышала пересуды о тюремном мышонке, но даже он не мог пробраться ко мне через ударопрочную звуконепроницаемую дверь без решеток.
С такими удручающими мыслями я минимум в десятый раз перевернулась на койке, хотя могла бы не утруждалась. Как ни крутись, матрас мягче не становился.
Лежа лицом к стене, я начертила на ней пальцем несколько слов.
