Один раз он мне говорит: «А ну, швиденько прибери в хатЬ. Я глянула по комнате, в святом углу всё чисто — говорю: «Дедушка, всё чисто». А он говорит: «А ну, петуха выгони». Смотрю, и правда, откуда-то петух взялся. Стоит возле меня такой важный. Ну, я и давай его прогонять: кыш-кыш. Прогнала, подхожу к нему, а он снова: «Я To6i сказав: гони петуха». Я отогнала его тогда ещё дальше от дома. И снова возвращаюсь, а старец опять: «Я To6i сказав: гони його ». Петух не очень-то и хотел уходить. Тогда я прогнала его за калитку, а сама смотрю: а где же куры? Но ничего не нашла. Так у меня с женихами получилось. Много их у меня было, хоть я и болела. Но всех прогнала. Перед смертью говорил о сегодняшних церковных расколах: «Будет так, что откроют новые церкви и скажут: мы христиане, а ходить туда нельзя будет, а кто будет ходить туда, будет трижды проклят».
В1951 году видела, как приходил проведать старца Филиппа архиепископ Никон. Расставаясь, слышала, как Владыка приглашал его на службу в Николо-Преображенский собор. Его также часто посещали: игумен Владимир (Добрицкий), протоиерей Евфимий (Качан). Они очень уважали старца. У меня в памяти остались его глаза — полные чистоты. Взглядом он как бы проникал в человека и видел его насквозь, всю его жизнь. В движениях был быстрый. На голове часто носил шапку-ушанку, сапоги длинные, выше колен, и никогда их не снимал. Если к нему рано утром приходили в воскресенье, то он никого не хотел слушать, прогонял всех в церковь: «Чого до мене прийшли, идить до церкви».
* * *
Щербакова Вера Степановна, г. Александровск.
Во время войны мой муж служил в армии Власова. И по понятным причинам меня, как жену солдата Власовской армии, с тремя детьми сослали в Казахстан. Дома осталась моя мама, она очень скорбела, ничего не зная о нашей судьбе. Со своими печалями она ходила к дорогому дедушке Филиппу за утешением. В течение 4 долгих лет он постоянно ее поддерживал своим наставлением и молитвой. Все время он ей говорил: «Не плачь, твоя дочка будет жива и вернется домой вместе с детьми». Мы с детками остались чудом живы. Находились мы в тяжелейших условиях, в лютый мороз выполняли непосильную роботу. Я заболела желтухой и уже почти умирала в холодной комнате, а дети плакали у моих ног. Вдруг открылась дверь и неожиданно вошла незнакомая женщина. Она спросила: «Есть ли у тебя икона?». У меня была очень маленькая иконочка Матери Божией. Перед этой иконой незнакомка стала молиться и дала мне кусочек хлеба. И сразу же я стала поправляться, а к вечеру уже затопила печь, таким образом мы спаслись. Когда мы вернулись домой, то первым делом пошли к старцу Филиппу, чтобы отблагодарить его, и вместе с ним вознести молитву к Господу и Царице Небесной. Вид у меня был измученный до невозможности, без слез на меня не глянешь. Моя мама плакала и спрашивала у отца Филиппа: «Как же ей дальше жить?». На что он ей ответил: «Идите в угол сада и там увидите маленькую вишенку». Мы пошли и увидели, что вишенка вся цветет, прямо облеплена цветами. Когда увиденное передали отцу Филиппу, он сказал: «Вот так и расцветет жизнь твоей дочери, только никогда не забывайте благодарить Бога». С этой поры все в моей жизни устроилось.
