Юродивый Гавриил (Ургебадзе), преподобноисповедник | страница 7
— У вас дома (точно указывал место) покоится икона, так вы или относитесь к ней с должным почтением, или отдайте мне, и она будет у меня. А если потом опять пожелаете почитать ее, приходите — я с радостью верну ее вам.
Некоторые раскаивались и говорили:
— Нет, оставим при себе и будем обращаться с ней почтительно.
А некоторые, не желая этого, выносили и отдавали ему. Но одно было у них общее — все были удивлены этим и говорили:
— Вот чудо, откуда он знал, где мы храним икону? Поистине странный ребенок!
Кто хоть раз побывал в келье или церкви–келье отца Гавриила, построенной во дворе его родного дома, замечал его особую любовь к иконам. Люди с удивлением смотрели на это — такую красивую, заботливо обставленную и заполненную святыми иконами келью никто не видал.
Жизнь маленького Васико казалась беззаботной, но нет. Мать не могла мириться с его таким религиозным образом жизни.
Мать отца Гавриила Барбара4 была добросовестной, честной и очень трудолюбивой женщиной. В молодости она была красива и возможно поэтому вышла замуж рано, в четырнадцатилетием возрасте. От первого брака у нее родилось трое детей: Эмма, Микаэл и Годердзи — Васико. Затем произошла упомянутая трагедия, при загадочных обстоятельствах был убит ее муж Василий, и двадцатидвухлетняя молодая женщина оказались в беспомощном положении.
Старшая сестра отца Гавриила так вспоминает этот период:
— День и ночь трудилась бедная мать. Не было у нее никого, кто мог бы ей помочь и подсобить, чтобы хоть немного облегчить ее положение. Поэтому она начала работать на мясокомбинате в две смены, и вот так, ценой тяжелого труда, умудрялась растить нас.
Затем был второй брак, от которого у Барбары родилась дочь Джульетта.
Барбара верила в существование Бога, но в ту пору ее вера дальше этого не шла.
Первое серьезное испытание отца Гавриила посетило в возрасте двенадцати лет. Мать почти полностью запретила ему церковную жизнь и восстала против его желания жить только для Христа.
В самом начале, когда Васико проявил влечение к вере, мать выказывала только свое удивление.
Но в дальнейшем, когда его вера стала зрелой и серьезной, мать напряглась — ее крайне раздражал образ жизни сына. Васико, зная настроение матери, всячески старался действовать так, чтобы не попадаться ей на глаза. Но что ему было делать? Они жили в одном доме, под одной крышей, и совсем скрыть это было невозможно.
Так прошло пять напряженных и трудных лет — от семи- до двенадцатилетнего возраста, — в завершении которых случилось вот что: однажды всей семьей сидели во дворе. Мать затеяла разговор с Васико на те же темы и опять потребовала отказаться от своего выбора — жить только верой, для Христа. Мать не могла понять и осознать живую веру своего сына, поэтому советовала идти по срединному пути:
