— Свет.
Громов напирает, и Талашина взрывается, как шар, наполненный водой, заполоняет своим недовольством всю комнату.
— Что, к ней хочешь уйти? К этой малолетке? После всего? — Света меняется в лице. Бледнеет.
- Мне кажется, пора заканчивать этот затянувшийся спектакль.
— Хорошо.
Света отворачивается. Не смотрит ему в глаза. Конечно, она не может его отпустить, нет, только не так. Он не может от нее уйти. Не имеет права. От сказанных им сейчас слов ее тело холодело, внутри что-то обрывалось. Света паниковала, ища выход из создавшегося положения.
У них же все хорошо, ведь мелкие неурядицы могут быть у всех. Проблема в девчонке, пока она не появилась, у них со Степой все было хорошо!
Но сейчас она должна согласиться, согласиться со всеми его условиями. Громов хочет уйти — пусть. Пусть он потешит свое эго. Вряд ли девчонка станет терпеть его закидоны, а они никуда не денутся.
— Хорошо, Степ, я понимаю.
Громов сжимает пальцами переносицу.
— Квартиру оставь себе, — вытаскивает из джинсов свои ключи и кидает их на диван, — на неделе оформим все документы по недвижимости.
— А моя клиника?
Честно говоря, все эти перемены волнуют Талашину не так сильно, как ее бизнес. Если раньше Громов вкладывался в ее клинику, находил инвесторов, то теперь с этим явно станет сложнее, а она никак не может такого допустить.
— Ежемесячного процента от прибыли мне будет достаточно.
— Ладно, — девушка кивает.
— Только давай без драмы?
— Конечно. Степ, я все понимаю, тебе нужно побыть одному. Остыть. Я подожду, — проводит ладонью по мужскому плечу, — я уверена, у нас все будет хорошо.
— Света…
— Просто отдохни, — отвечает на выдохе.
Громов выходит из комнаты, понимая, что говорить что-то бесполезно. Она втемяшила себе в голову очередную «свою» правду. Забрав самые необходимые вещи, Степан выходит на лестничную клетку, на парковке кидает сумку в багажник, вынимая из кармана звонящий телефон. Мама.
— Привет, — с улыбкой отвечает родительнице, садясь за руль.
— Привет. Степ, у тебя все хорошо? Ты уже вернулся?
— Вернулся. Слушай, я даже к вам заеду сегодня ближе к вечеру.
— Ой, будет замечательно. Давно не виделись.
— Ага. Ма-а-а-м, — выворачивает руль, а в голову приходит не самая приятная мысль, — а тебе Талашина не звонила?
В трубке повисает тишина.
— Значит, звонила. Сейчас?
— Да. Степ, может, не стоит так? Она переживает, бедная девочка.
— Интересно. Что еще тебе рассказала эта бедная девочка?
— Степа, не нужно так.
