— Работа. Ульян…
- Я понимаю, Степ. До встречи.
Улька сбрасывает вызов и убирает телефон в карман худи.
В аэропорту Улька чувствует некую подавленность. Ей так тяжело свыкнуться со всем происходящим. Ведь здесь у всех есть свое дело, занятие, а ей приходится просиживать дома, да еще и приносить неудобства близким. Это мучает. На стойке регистрации ее плеча касается чужая ладонь, и девушка, вздрогнув, поворачивает голову.
— Алёна?
— Успела, — Отрада улыбается, — хотела попрощаться, и вот, — протягивает Ульке небольшую коробочку.
— Что это?
— Открой уже дома, ладно? — девушка смотрит на Никольскую пронзительным и таким успокаивающим взглядом, что невольно Ульке становится стыдно за свои слабости и нытье.
— Хорошо. Прилетайте к нам в гости.
— Непременно. Я тогда составлю тебе компанию?
— Спасибо. Так что там за подруга, которая выходит замуж за моего брата?
— Это долгая история… но время у нас есть, — Алёна смотрит на смарт-часы и, выдохнув, начинает рассказ…
***
— Ты соврала мне, — Громов ходит по гостиной из угла в угол. Он зол, его раздражает Улькина безалаберность в некоторых вещах, особенно тех, где не стоит вести себя так легкомысленно, — не предупредила брата, решила сделать сюрприз, при этом убедила меня, что тебя встретят. Ты прекрасно знаешь, что я и так был против. Самостоятельные перелеты в твоем состоянии…
Никольская сидит на диване, смотрит на его маневры и медленно раздражается сама. Слова о состоянии становятся последней каплей. Девушка прищуривается и впивается в Степана взглядом, полным обиды.
— В каком состоянии? Калеки? Хватит вокруг меня бегать, хватит! — она повышает голос и срывается на крик. — Я так от этого устала. От этих взглядов, жалости. Сколько можно?
— Ульян…
— Что «Ульян»? Что, Степа? Как зависать сутками на работе, так тебя мое состояние не беспокоит, а как дать мне право выбора, так оно сразу критично.
— Никто не запрещает тебе выбирать. Что за глупости?
— Правда? А как же «тебе не стоит ехать», «не стоит то, это»? Как?
— Ты передергиваешь.
— Я? Конечно, всегда. Знаешь что, мне надоело, я спать, — озвучив это, девушка опирается на костыли и медленно поднимается по лестнице в спальню.
Ее колотит от собственной злости, а еще до жути хочется выкинуть костыли, что она и делает, просто швыряет их вниз с середины лестницы, пытаясь балансировать самостоятельно, не придерживаясь за перила.
Первые пару секунд вера в себя слабеет и ей кажется, что вот-вот она покатится вниз кубарем, а потому Ульяна зажмуривается. Но нет, и через минуту она продолжает стоять. Сама, спокойно. Ее немного пошатывает, но больше от волнения.
